Поступь Империи
Шрифт:
— Баск, — Ваше Величество. — горделиво произнес один из чиновников испанского дома, перешедшего на службу австрийским Габсбургам после воцарения в Испании Бурбонов.
— А это не одно и то же? Ну да ладно. Это не важно. Я отовсюду слышу эти шушуканья про него. А теперь и вы…
— Что и скрывать, им восторгаются многие, как и Россией. Она смогла менее чем за двадцать лет обогнать Европу во многом. А он — вдохновитель и руководитель этого процесса, вместе со своим отцом. Но, повторюсь, мы служим вам и действуем только в ваших интересах.
— Верится с трудом, — буркнул Карл. — Впрочем, переговоры действительно давно
* * *
В Европе кипела и бурлила жизнь самым нездоровым образом.
Серия непрямых гибридных ударов, которыми Россия ответила на попытку «поставить ее на место», оказалась крайне болезненными и очень неприятными. В первую очередь из-за неожиданности. Никто не ожидал, что «эта варварская страна» не только способна, но и просто решится на такое.
А тут раз — и в глаз.
Точнее, ниже пояса и с ноги. Да от души.
И все только для одного — чтобы начать договариваться.
Не из-за слабости. Нет.
В этом деле царевич руководствовался очень простой логикой. В дикой природе высшие хищники между собой крайне редко по-настоящему серьезно дерутся. Если, конечно, у них есть хоть капля разума. А все потому, что такая драка чрезвычайно опасна для обоих участников.
Вот сошлись два тигра в крепкой драке. Победил один. А толку? Такая победа, весьма вероятно, закончится для него настолько тяжелыми ранами, что он больше не сможет заниматься свое былое положение. Победил? Победил. Но кому от этого легче? Из-за чего большая часть борьбы между высшими трофическими хищниками обычно носит демонстративный характер. Поэтому в понимании Алексея Петровича, великие державы склонны договариваться больше, чем открыто воевать. Во всяком случае сходясь насмерть, как это случалось в совершенно безумные Мировые войны XX века.
Одна беда — с Россией договариваться не спешили. Ну или если кто-то о чем-то договаривался, то соблюдал свои договоренности, исключительно когда хотел и в удобной ему форме.
Почему?
Потому что Россия не выглядела в глазах крупных игроков тем самым высшим хищником. То есть, воспринималась добычей. А кто же ведет переговоры с едой? Во всяком случае — в серьез. Вот царевич и доносил им «всю глубину глубин», стараясь продемонстрировать максимальную опасность России. С одной стороны, а с другой — пытался не забыть оставить окно возможностей для коммуникации, а то еще решат, будто бы перед ними «бешеная собака», как уже в истории ни раз случалось с разными сильными игроками, которые слишком увлекались.
Сложная задача.
Трудная.
В сущности, требовалось пройти как эквилибристу по канату над пропастью. Геополитика это вообще всегда — величайшая сложность крайне многофакторной игры.
Впрочем, ей он занимался, все же факультативно. Как там сложится — неясно, а крепкое внутреннее хозяйство потребуется державе при любом раскладе. Да и, положа руку на сердце, без него стать высшим трофическим хищником на мировой арене просто невозможно…
Алексей вышел из своего парового автомобиля рядом с управлением очередного подмосковного заводика. Пока маленького, скорее даже экспериментального.
Производство цемента и арматуры в России
Не целиком из блоков, нет. Задачи ведь настроить как можно больше абы чего не стояло. Поэтому он планировал в типовых домах заменить этими изделиями только часть кладки…
— Ну, рассказывайте, как вы докатились до такой жизни? — спросил царевич, входя в кабинет директора завода. Он любил иногда так пошутить, наблюдая за реакциями.
Тот побледнел.
— Тебе уже доложили?
— Я хочу выслушать тебя, — невозмутимо произнес Алексей, поняв, что снова случайно наткнулся на какой-то «косяк» и сейчас ему будут признаваться в чем-то интересном.
— Да чего тут говорить? Недосмотрел. — начал каяться директор.
— Так уж и недосмотрел?
— Надо было хотя бы выборочно за этими балбесами проверять. А я забегался. Вот и распустились. Глупо все вышло. Мы ведь, как ты приказал, начали строить опытный фрагмент дома. Учились поднимать блоки и так и этак. Вот и сорвался готовый блок да придавил прораба Семецкого. Хорошо хоть только его…
— Ты издеваешься?
— Почему? — неподдельно удивился директор.
— Семецкий же уже как минимум два раза погиб! И почему он тут оказался прорабом?
— Да он всегда им тут был. — растерялся директор. — Спасал рабочего, зазевавшего. Оттолкнул, а сам отскочить не успел. Вот его блоком и изломало…
Часть 2
Глава 8
1715, сентябрь, 15. Москва — Лоян
Шли очередные рабочие посиделки на верхнем этаже Воробьева дворца. Алексеева, точнее. Его теперь в основном так называли.
Было шумно и довольно весело.
Играли.
Обкатывали новую настольную игру, над которой трудились больше года…
Первой, в свое время, сделали тактическую военно-командную игру, обеспечив ей все подразделения от роты и выше. Причем постоянно рассылая «обновления» для того, чтобы расширить варианты партий.
Следом долго и мучительно разрабатывали стратегическую версию военно-командной игры. Здесь уже пришлось очень серьезно потрудиться, «родив» на выходе весьма и весьма сложную поделку — как в разработке, так и в игре из-за довольно высокого порога вхождения. Тактики ведь для успеха в войне или даже кампании совершенно недостаточно. Вот и старались.
Удалось.
С некоторым скрипом внедрили на местах, обеспечив комплектами все от полковых штабов и выше. Буквально продавив практику подобного формата упражнений в развитии стратегического мастерства. Натурально воюя с нежеланием и тихим саботажем.