Поступь Империи
Шрифт:
Вновь ударили пушки.
Цинские.
Их сюда тоже доставили немало. Но старые и не способные часто стрелять. Так как по старинке отмеряли порох совочком каждый раз заряжая.
Неприятно ударили, хоть и ядрами.
Вон как заволновались лошади джунгар от прилетающих «гостинцев». Но фактического ущерба это нанесло мало. Поэтому все делали согласно приказу.
Минута.
Вторая.
И завершив развертывание, открыли огонь 6-фунтовки. Средней канистровой картечью, которая
Залп.
И еще.
Еще.
С каждой такой подачи волнения ханьской пехоты усиливалось. И, наконец, после четвертого залпа сотни 6-фунтовок, они дрогнули. Сначала отдельные бойцы побежали. Потом уже группами по пять-десять человек. Пятый же залп пушек пришелся в спины бегущей пехоты, оставившей после себя целое поле раненых и убитых. Несколько тысяч точно.
И джунгары ринулись вперед.
Всей своей неудержимой конной массой. Стремясь нагнать и вырубить как можно больше неприятелей.
Минута.
Вторая.
Они начали пролетать между брошенных пушек.
Мгновение.
И из-за холмов появилась конница Цин. Которая там пряталась все это время, подойдя скрытно по темноте.
Много.
Очень много.
Даже больше, чем смогли собрать в единый кулак джунгары. И рвалась вперед. В собачью свалку.
Ее не сразу заметили.
На флангах-то приметили почти сразу, но их криков никто не услышал. Когда же основная масса джунгар осознала ситуацию — было уже поздно. С обоих флангов в них врезались всадники…
Да и пехота остановилась.
Все солдаты и командиры знали о плане, поэтому отреагировали соответствующе. Не каждому хватило мужества прекратить бегство. Однако до половины пехоты ринулось в контратаку, стараясь реализовать свое преимущество в холодном оружие…
Джунгары попытались отступить, но куда там… Управление такой массой конницы в натиске оказалось попросту невозможно. Так что началась мясорубка…
Страшная.
Жуткая.
В которой все смешалось. И почти никто не дрался организованной группой…
Через полчаса все кончилось.
Часть джунгар все же вырвалось, но их большинство их армии вторжения сумели вырубить. Включая Цэван-Рабдана и большинство командиров. Его сын Галдан-Цэрэн сумел уйти. Чудом. Бросив артиллерию и большую часть обоза, он постарался увести своих людей, спасая хоть кого-то. Опасаясь добивания.
Впрочем, такая спешка была лишней.
Потери, которая понесла объединенная армия Цин с союзными им контингентами хань, привели к полной утрате управления. Выдвинуть даже пару тысяч для преследования они не могли. А требовалось сильно больше.
Все ж таки джунгары получили от русских не только мушкеты, карабины с пистолетами да пушками, но и много доспехов.
Из сорока тысяч цинской кавалерии «на коне» оставалось едва двадцать пять тысяч. Остальные оказались либо ранеными, либо убитыми. Да и пехота потеряла из пятидесяти тысяч порядка восемнадцати.
Победа.
Громкая, но и оглушающая.
Причем в какие-то моменты даже казалось, что все зря и джунгары их разобьют. Очень уж продуктивным оказалось сочетание доспехов, холодного оружия и пистолетов, стреляющих картечью…
Погибли многие младшие командиры. Ведь они вели своих людей в бой. Из-за чего хоть как-то управлять оставшимся войском оказалось попросту невозможно. И, несмотря на достаточно грамотно проведенное цинцами сражение, джунгарам не хватило каких-то пяти тысяч бойцов, чтобы его вытянуть. Даже вот так по дурному попавшись…
Часть 2
Глава 9
1715, ноябрь, 22. Тула — Москва — Кандагар
— Ну, за дружбу! — торжественно произнес мастер рабочей бригады.
Все подняли чарки с медом…
— Эй, Вась! — окрикнули кто-то задремавшего соседа.
— Утомился человек. Не трожь. — добродушно произнес мастер. — Он второй месяц в две смены работает.
— Чего не трожь-то? Мы же по паре чарок выпили. А он куда?
— Говорю же — устал сильно. А тут парилка — вот и размяк.
И тут Васька, которого кто-то сердобольный тормошил за плечо, очнулся. Обвел всех мутным взглядом. И выдал мрачным голосом:
— Все пьете, да? И пьете, и пьете. И пьете, и пьете. Все пропили. Думаете что? Кончилась Россия, да? Во! — показал он фигу. — Боитесь чего-то? Спасение в ней ищете? Что вы в ней нашли? Зло и яд…
Сосед подсуетился и поднес ему под нос чарку.
Пара секунд размышлений.
Он ее взял. Опорожнил в миг. Вернул. И молча вернулся ко сну, на автомате взбив салат рукой, словно подушку…
— Вот так и работай, — тяжело вздохнув, произнес мастер.
— Совсем себя не бережет.
— Так пятеро детей и все девки. Тяжко. Каждой приданое надо. И жена хочет в отпуск в, как его… — задумался рабочий.
— Пансионат! — назидательно подняв палец чуть ли не на распев, продекламировал мастер.
— Да, в пансионат поехать.
— Бесплатно же вывозят. Ежели трудишься добре.
— А там денюжка-то нужна. Как без нее? У него же Ульяна жуть какая ретивая. И то желает, и это.
— Эх… жаль Ваську.
— Как бы не пропал.
— Сопьется еще.
Послышали со всех сторон голоса.