Потаенные места
Шрифт:
Она не могла вытащить ни единой нити из клубка запутанной пряжи, в который превратилось все, последовавшее потом. В ее памяти осталось лишь чувство, что прикосновение пробудило ее от кошмара. Разрушило клетку, которую она создала для собственной защиты. Рука, что легла на ее оголенное предплечье, казалось, вырвала ее из трясины, и она почувствовала облегчение. Как будто что-то открылось внутри. Она даже не могла точно вспомнить, что именно он тогда сказал. Может: «Вы не должны обращать внимание на Сирену, когда она так говорит». А может: «Вы потанцуете со мной когда-нибудь, Ирен?» Или: «Хотелось бы знать, что вы обо всем этом думаете?» Это не имело значения. Конечно же, не имело. Она лежала рядом с Алистером, прислушиваясь к его дыханию, становившемуся все более глубоким по мере того, как он засыпал, и вспоминала, что он тоже был там той ночью. Алистер Хадли, приехавший из провинции для встречи со своими друзьями по Итону [53] . Немолодой – ему исполнилось почти сорок, – но все равно красивый. Она помнила, как познакомилась с ним, а затем видела его на нескольких вечеринках – одна из них, возможно, даже прошла в его квартире в Мейфэре – и даже проехалась с ним в его новом «алвисе». Высокий мужчина с прямыми светлыми волосами, добрыми глазами и немного безвольным подбородком. Она танцевала с ним – во всяком случае, так ей казалось – если не в ту первую ночь, когда Фин к ней прикоснулся, то в другую, вскоре после нее. Она вспомнила, как подумала, что морщинки у его рта, возникающие, когда он смеется, делают его лицо слегка грустным. Но когда Фин прикоснулся к ее руке… Она поняла, что пробудилась ото сна, обретя наконец выход, и это чувство было гораздо сильней, чем иллюзорное ощущение опасности, которое его сопровождало. Его было так легко игнорировать.
53
Итонский колледж – частная школа-пансион для мальчиков 13–18 лет; находится в 30 км к западу от Лондона, рядом с королевским Виндзорским замком; основан в 1440 г. королем Генрихом VI. За время своего существования выпустил 19 будущих премьер-министров.
Илай Таннер хотел до нее дотронуться, Клемми в этом не сомневалась, и ее удивляло, почему он до сих пор этого не сделал. Ей казалось совершенно очевидным: она ему нравится. Девушка думала, что у него тоже не должно быть сомнений: она от него без ума и просто сгорает от любви. Любви живой, сильной, не нуждающейся в объяснениях – подобно тому, как в них не нуждаются солнце или ветер. Влюбленные встречались почти каждый день, гуляя по заливным лугам у реки вверх по ее течению, доходя до самого Форда или спускаясь вниз по направлению к Боксу, до Уидденхемской фабрики, на которой лет десять назад еще делали бумагу, но теперь она стояла безлюдная и пустая. Вода деловито шумела, стекая с плотины, ничуть не беспокоясь о своей теперешней ненужности. Коровы жадно пережевывали летнюю густую траву, стоя в грязи на берегу реки и отмахиваясь хвостами от слепней, то и дело садившихся им на бока.
Илай и Клемми сторонились жилья и больших дорог. Они держались тихих изгибов берега и прогуливались в тени деревьев по заповедным тропинкам, петляющим по краям полей, в которых отцветали синие колокольчики. Поднимаясь по ступенькам проходов через ограды выгонов и ныряя в бреши в живых изгородях, они старались, чтобы их не увидели. Они делали это по молчаливому соглашению. Клемми не знала, будет ли отец Илая возражать конкретно против нее или только против того, что Илай бьет баклуши. Против того, что он гуляет, высвободившись из-под тяжелой отцовской опеки. Что же до родственников Клемми, то они наверняка будут против Илая, потому что он из семьи Таннеров. Возможно, ее родных возмутит сама мысль о том, что у нее есть жених, ведь раньше никто ею не интересовался, несмотря на хорошенькое личико. Из-за того, что она не умела говорить и все считали ее тронутой.
Конец ознакомительного фрагмента.