Потаенные места

Уэбб Кэтрин

– Что ж, Пудинг Картрайт меня защитит. Или, если потребуется, я смогу использовать ее как баррикаду, – пошутила Ирен и сразу пожалела об этом.

Взгляд Нэнси стал еще жестче.

– Эта девушка упорно трудится, говорит правду и тащит на себе всю семью. Вам, Ирен, лучше бы выбрать ее в качестве примера для подражания, а не издеваться над ней.

Старая леди повернулась и решительно вышла из комнаты, прежде чем Ирен нашлась что ответить. Так с ней Нэнси еще не разговаривала. Ирен бросило в жар, и, пока она смотрела в спину удаляющейся тетки Алистера, ей пришла в голову мысль, что она понятия не имеет, в каком качестве тут находится; Ирен охватило неодолимое чувство одиночества.

Пудинг Картрайт много болтала, шагая рядом с Ирен. Именно «шагая». Это было лучшее слово, которое Ирен смогла бы подобрать.

Походка у Пудинг была стремительная, твердая и совсем не женская, на мерную рысцу лошадей, которых девушка так любила, она тоже совершенно не походила. На ней были резиновые сапоги, измазанные в грязи, и она не пыталась обходить лужи или лежащие на дороге кучки конского навоза, а потому часто оказывалась впереди, отчего ей приходилось оборачиваться и ждать, когда Ирен ее догонит.

– Мистер Хадли рассказал вам, как деревня получила свое название? – спросила Пудинг, пока Ирен осторожно спускалась по самому крутому участку дороги, идущей от фермы.

Она не привыкла месить под ногами грязь, смешанную с мелкими камнями, и не привыкла к крутым склонам, не облагороженным ступенями. День выдался теплым, но пасмурным, воздух был влажен и насыщен деревенскими запахами. Ирен не могла вспомнить, чтобы в Лондоне когда-нибудь пахло так сильно даже во время отлива [40] . Запах был живым и наводил на мысль о дыхании какого-то огромного животного.

40

Во время особенно сильных отливов река Темза в районе Лондона на некоторых участках становилась похожа на широкий ручей c грязно-серыми берегами, которые были покрыты нечистотами, источавшими сильный запах.

– Что-то связанное с викингами, да? – отозвалась она рассеянно.

– Совершенно верно, – подтвердила Пудинг. – Так мне рассказать?

Девушка начала повествование, не дожидаясь ответа Ирен и, по всей видимости, наслаждаясь жестокими подробностями кровавой битвы. Ирен перестала слушать. Она предпочитала думать о Фине, пытаясь как можно точней вспомнить сказанные им перед расставанием слова и то, как он их произнес. Ирен старалась представить себе его лицо, не загораживаемое лицом Сирены с ее белозубой улыбкой и слегка раскосыми глазами, в которых мерцало скрытое пламя тайного недоброжелательства.

– А потом вода в реке покраснела от крови, льющейся из ужасных ран живых и мертвых воинов, – закончила Пудинг, и Ирен не смогла найти подходящего ответа. – Конечно, – продолжала девушка, – некоторые утверждают, что слово слайт означает заливной луг на каком-то древнем наречии и название «Слотерфорд» происходит от него. Но мне больше нравится история про кровавую реку, а вам? И знаете, миссис Хадли, я восхищаюсь вашими волосами. В прошлом году я попробовала подстричь свои, как у вас, но они выглядели ужасно. Все мне так говорили. А ваши просто идеальные.

– Спасибо, – отозвалась Ирен.

– Знаете, мне пришла в голову мысль заглянуть к миссис Гловер и купить что-нибудь для Таннеров, – проговорила Пудинг, остановившись рядом с крутыми ступеньками, ведущими на высокий берег реки к покосившемуся каменному домику.

– Купить что-нибудь? – смущенно повторила Ирен.

Она посмотрела на коттедж и увидела, что нижнее окно в нем широко распахнуто, а над ним висит сделанная вручную вывеска с надписью «Бакалея». Так выглядел магазин в Слотерфорде. Пудинг поднялась по ступенькам и просунула голову в окно.

– Есть тут кто-нибудь! – громко позвала она, а потом снова повернулась к Ирен. – Да, насчет того, что купить. На самом деле это не имеет значения. У них не хватает самого необходимого. Может, подарить им мыла?

– Разве это не будет немного бестактным?

– Вы думаете? Ах да… я понимаю, что вы имеете в виду. Значит, мыло отпадает. Тогда чай… и леденцы для самых маленьких. Или печенье? Знаете, Триш Таннер делает лучшие ларди [41] , каких вы еще не пробовали. Иногда она продает их на празднестве в Биддстоне, и, если повезет, мы можем получить по куску. Должна сказать, у миссис Гловер на прошлой неделе продавались прекрасные жестяные коробки от «Хантли и Палмерс» [42] с Джеки Куганом [43]

на крышке. В прошлом месяце папа отвез нас всех в кино в Чиппенхем, и мы посмотрели «Малыша» [44] . Вы его видели? Думаю, да. Вы, наверное, в Лондоне только и делали, что ходили в кино. Правда, миссис Хадли? Вам сейчас, должно быть, ужасно его не хватает.

41

Ларди – сдобный пирог с добавлением свиного сала, сухофруктов или смородины, популярный на юге Англии.

42

«Хантли и Палмерс» – британская фирма, основанная в 1822 г. Томасом Хантли и Джорджем Палмером; эта компания создала один из первых мировых брендов печенья и открыла некогда крупнейшую в мире фабрику по его производству.

43

Джеки Куган (Джон Лесли Куган; 1914–1984) – американский киноактер. Вошел в историю кинематографа как первый в истории ребенок-кинозвезда.

44

«Малыш» – американский немой семейный фильм 1921 г., первая полнометражная режиссерская работа Чарли Чаплина, в которой также снялся Джеки Куган в роли Малыша.

– Это так, – с чувством произнесла Ирен.

За все время разговора эти слова стали первыми, сказанными от души.

– Но вы отказались от всех удовольствий лондонской жизни ради мистера Хадли, – продолжала Пудинг с тоской. – Все это ужасно романтично. Вы, верно, почву под ногами из-за него потеряли.

– Да, пожалуй, что так, – ответила Ирен и почувствовала разочарование Пудинг, когда не стала развивать эту тему.

На самом деле благодаря ухаживаниям Алистера она как раз обрела почву под ногами. Все началось в тот первый и единственный раз, когда родители заставили ее выйти с ними в свет после того, что произошло, – после того, как все узнали. Отец с матерью решили делать хорошую мину при плохой игре и изображать беспечность, пока та к ним сама не вернется. Ирен помнила насмешливые взгляды, перешептывания и возникший вокруг их стола невидимый круг, который никто не хотел пересекать. Она не могла забыть покрытые красными пятнами напряженные щеки матери и вызванный алкоголем румянец на щеках отца, нехватку воздуха, почти остановившееся время, а затем появление Алистера, пересекшего зловещую черту и пригласившего Ирен на танец. Ужас, охвативший ее, отдавался в голове ударами настолько громкими, что она встала и очутилась в его объятиях еще до того, как до конца осознала, в чем дело, или успела ему ответить. Руки, сомкнувшиеся вокруг нее, обещали защиту, но она все равно чувствовала себя голой. Собственные движения казались деревянными, шаги неуклюжими.

– Просто продолжайте танцевать, милая девушка, – проговорил Алистер, когда до них докатилась волна смешков. – Забудьте о них. Люди обожают наслаждаться бедами других, но это не делает их правыми.

– Пожалуйста… – жалобно прошептала она ему. – Пожалуйста, позвольте мне просто уйти.

– Возможно, вам не стоило появляться в обществе так скоро, но сначала нужно закончить танец, – ответил Алистер. – Не позволяйте устраивать вам экзекуцию.

Если бы не его руки, которые удерживали ее, она бы сбежала, дав для пересудов еще один повод.

После танца они вместе вышли, он проводил их до дома, а на следующий день явился с визитом. Наступил март, и за окном сияло солнце, обещая скорый приход весны. Озаренный его лучами, он пересек комнату, словно неся с собой свет, и Ирен повернулась лицом к стеклу, потому что видеть Алистера ей было слишком тяжело. Ей нужен был Фин. Она хотела быть с ним в каком-то другом – любом другом – месте. Это было единственное, к чему она стремилась. Алистер сел напротив с перчатками в руке. Она посмотрела на него, на приподнявшиеся брюки, обнажившие лодыжки, а затем, когда он тайком взглянул на нее, почувствовала его оптимизм, заботу и уважение. Они были ей не нужны. Ирен решительно проигнорировала его слова, когда он спросил, как она себя чувствует. Конечно, он бы и сам понял, если бы пригляделся, какая она никчемная. Какая потерянная. И тогда его бессмысленный визит благополучно бы завершился.