Потерянная Сирена
Шрифт:
Но капитан только что спросил об этом; он также дал ему название.
Трезубец Левиафана.
— Я… — дрожь пробежала по моему позвоночнику, и когда она сотрясла мою нервную систему, мне показалось, что я услышала голос, говорящий прямо в моей голове.
«Не говори ему».
Я замерла, с трудом сглотнула и уставилась на него, потому что не могла ответить на вопрос. Я даже не могла понять, что только что произошло. Капитан Мордред придвинулся чуть ближе, опёрся
— Трезубец Левиафана, — сказал он, — мне нужно, чтобы вы сказали мне, где он находится.
— Я… не знаю, где он находится…
— Не лгите мне, — сказал он, снова понизив голос. — Это будет вашим последним предупреждением.
— Я говорю вам. Я не знаю, где он и даже что это на самом деле. Вы обратились не к тому человеку.
Капитан глубоко вдохнул через нос, затем выдохнул.
— Сомневаюсь в этом, — сказал он, выпрямляясь. — Но на тот случай, если путешествие между мирами повредило вашим умственным способностям, я буду снисходителен.
— Снисходителен?
— В конце концов, вы расскажете мне, где этот трезубец. Ночь на гауптвахте, возможно, поможет вам вспомнить.
— Подождите, гауптвахта? Зачем?
— Я не люблю лжецов, мисс Шоу, я совершенно ясно выразился.
— Я не знаю, где этот трезубец! Я говорю вам правду!
— Я верю, что вы верите в то, что говорите мне правду, но я также верю, что где-то в глубине вашего сознания есть ответ, который мне нужен, и я собираюсь его найти.
Капитан подошёл к двери своей каюты и рывком распахнул её.
— Серена, отведи её на гауптвахту, оставь в хороших, заботливых руках Боцмана.
Его слова были встречены смехом на палубе. Мгновение спустя в каюту капитана вбежала первый помощник Мордреда. Она схватила меня за руку, но прежде чем успела поднять на ноги, я отдёрнулась, застав её врасплох. Охваченная паникой, я оказалась в редкой ситуации.
У меня появилась возможность; всё, что мне нужно — это оружие.
Развернувшись, я бросилась к шкафчику с напитками капитана. Там я спешно пыталась схватить оружие: нож, стакан, бутылку, что угодно. Я остановилась на графине, из которого капитан наливал себе напиток, схватила его за горлышко и хотела разбить о стойку с напитками.
Только графин не разбился, он отскочил от стойки, и от удара у меня задрожала вся рука. Я уронила его, крышка слетела, и вино из него начало литься на пол. Однако вместо того, чтобы напасть на меня, первый помощник рассмеялась. Это был дикий, кудахчущий смех, который она, казалось, не могла подавить.
На глаза у неё навернулись слёзы, которые ей пришлось вытереть тыльной стороной ладони. То ли смеясь, то ли плача, она взяла меня за другую руку и вывела из комнаты.
— Это было потрясающе, — говорила она между приступами смеха, — по-настоящему героически. Напомни мне передать боцману, что в последнее время ему не помешает хорошенько посмеяться.
Смущённая, дрожащая и немного обиженная, я последовала за Сереной к лестнице, которая
«Серьёзно, вот прямо сейчас было бы неплохо».
Глава 9
Меня провели по кораблю, как животное по зоопарку. Пираты на палубе охотно наблюдали, как первый помощник устроила из моего появления нечто вроде представления. Словно она хотела, чтобы все на борту как следует рассмотрели меня, прежде чем она швырнёт меня вниз, как мешок с картошкой.
И они действительно рассматривали меня.
Вокруг было много криков, свиста и голодных лиц, чтобы я определённо почувствовала себя желанной. Я хотела встретиться с ними взглядом, показать, что не боюсь их, но не могла. Я держала взгляд приклеенным к палубе, время от времени закрывая глаза, когда тот или иной пират решал попытаться дотянуться до меня.
К счастью, Серена такого не терпела, и она быстро отпихивала их руки в сторону. Но это не значит, что она была моим другом. В конце концов, это она вела меня на гауптвахту; мой тюремщик. Если бы она действительно была моим другом, она бы нашла способ увести меня с этого корабля, подальше от этих голодных мужчин.
Спустившись вниз, я сразу заметила, как изменилась атмосфера. Высоко в небе сияло жаркое, яркое аркадианское солнце, и всё вокруг казалось тёплым и почти безопасным, если не думать о пиратах, из-за которых я нервно одёргивала толстовку, чтобы она опустилась ниже колен.
Однако в нижних помещениях корабля было темно, сыро и холодно. Солнечный свет проникал на маленькую лестничную клетку, и маленькие лучики света пробивались то тут, то там, но по большей части здесь трудно было что-либо разглядеть, температура резко упала, и тут пахло тухлой рыбой и чем-то ещё.
Я тут же пожалела о своём решении подчиниться голосу и промолчать о трезубце. Возможно, если бы я рассказала капитану о том, что видела, меня бы не запихнули в клетку размером не больше шкафа.
Серена схватила ведро и опрокинула его. Рыбьи головы и внутренности вывалились из него и разлетелись по всему полу, вызвав в воздухе новую волну вони. Затем она передала ведро мне.
Я подумала, что меня сейчас вырвет.
— А это для чего? — спросила я.
— Ты можешь сидеть на нём, — сказала она, — или использовать как унитаз. Делай, что хочешь. Это твоё ведро.
— Как щедро с вашей стороны.
— Не правда ли?
Серена захлопнула дверцу клетки и заперла её на ключ. Клетка была из ржавого железа, покрытого чем-то похожим на морские водоросли и ползучих моллюсков, но выглядела достаточно прочной, чтобы я не смогла быстро из неё выбраться.
— Пожалуйста, — взмолилась я, подходя к двери. — Ты не можешь оставить меня здесь.
— Не могу? — переспросила она, поднимая голову и отворачиваясь от меня, но не сводя с меня глаз. — А что я получу, если вытащу тебя отсюда?