Потерянное
Шрифт:
– Прощай!
Овис, не жалея сил и топя стопы в песке, побежал как можно дальше от оазиса. В течении некоторого времени, длящегося вечность, он преодолевал бархан за барханом. Холодная ночь в данный момент была ему на руку, помогая экономить драгоценную жидкость его тела. После долгого бега, полностью выбившись из сил, беглец кубарем скатился с бархана. Тело от усталости более не хотело слушаться, полностью сопротивляясь воле своего владельца.
Перевернувшись на спину, Овис увидел, как с верху к нему приближается его самый жуткий кошмар этой ночи:
– Тварь! Да что тебе от нас нужно?
– кричал он от бессилия, - Что ты такое?
Враг подошёл к отползающему и вертикальным движением ноги нанёс сильный удар в бедро, дробя тому кость.
– Аааа!
– со слезами на глазах Овис громко взвыл на всю округу. Пытаясь ухватиться за перелом, его рука ударилась о рукоять меча.
Монстр склонился над ним и схватил его за ногу. Овисил, скрипя зубами от боли, вытащил из ножен меч и остриём направил в голову нелюдя. Лезвие, глубоко порезав кожу, скользнуло вдоль головы, срывая капюшон. И в свете луны взору жертвы открылось лицо с пустыми глазницами.
– Призрак пустыни!
– страх парализовал Овиса, а в его памяти всплыли строчки из сказаний кочевников:
"Когда в пустыню ночь приходит, живые прятаться должны.
Во мраке ночи призрак бродит, глазницы у него пусты.
Он смерть несёт для всех живых, детей и женщин не пощадит
И, только голод утолив, возможно жизнь тебе оставит."
17.
"Уже с детства я боролся за свою жалкую жизнь. Сначала воровал, потом убивал и даже насиловал женщин. Для тех, кто живет во тьме, мораль - это сказка, что читают родители своим детям перед сном.
Брошенный матерью, которая только и знала, как ублажать мужчину, а то и сразу группу в грязном, вонючем переулке. Пятилетним ребёнком я погрузился в пучину ужаса. До сих пор мне снятся кошмары из моего детства, от которых просыпаюсь в холодном поту.
Однажды на празднике я украл кусок хлеба со стола сына барона, пока тот носился от юбки к юбке. Замеченный стражником, попытался убежать, скрываясь в толпе, но мой побег закончился настоящим ужасом. Поймав меня, богатенький сынок лично избил до полусмерти, а под конец, каблуком своих сапог раздавил мне два пальца правой руки, раздробив кости в кашу. Мне тогда было всего семь лет. Я помню лица всех богатых выродков, которые смеялись и наслаждались представлением, а после выкинули меня в канаву, как какое-нибудь животное. Это был очень жестокий мир.
Меня нашли и спасли "Падальщики" - изгои общества, обозлённые на всех. Для них не существовало никаких законов. Не ограниченные рамками морали они брались за любую грязную работу.
Подобранных детей воспитывали, обучали лгать и убивать. В возрасте девяти лет меня взяли на заказ, дабы я прошёл посвящение. В ту ночь падальщики должны были вырезать деревню, что разгневала своего хозяина.
Когда всех взрослых убили, меня и группу таких же, как и я, совсем ещё сопляков, отвели за деревенский склад, откуда доносился многочисленный плач детей и младенцев. До сих пор помню глаза этих детей, наполненные страхом.
Мне вложили в руку нож и указали на тех, которых я должен был убить, заставив мучиться. Одна девчонка из нашей группы отказывалась это делать. Лидер вывел её и поставил перед нами, а затем перерезал ей горло. Такая мотивация. Как итог, я прошел посвящение и обрёл новую семью, утонув в крови.
Чем старше становился, тем больше работы мне доставалось. И всегда была кровь, много крови. Безумие постепенно пожирало мой разум. Этому не было конца. Я пытался отвлечься: женщины, выпивка, дурманы. Но ничего не помогало. Только притупляло ненадолго.
Из нас сделали жестоких марионеток. Иногда мне было страшно. Оставаясь наедине с собой, я забивался в тёмный угол. Тело дрожало, зубы стучали. Желание покончить с этой жизнью с каждым новым днём усиливалось. Ещё немного...
Получив очередное задание, кто знал, что падальщикам придёт конец. Целью был небольшой лагерь, возле старых развалин. Наш отряд выполнил поручение очень быстро. Работёнка была не сложной, и заплатили хорошо. Никто вопросов не задавал, а наниматель всех подставил.
Орден. Мы убили их людей, подписав себе смертный приговор. На нас начали охоту. Никого не щадили. Сначала падальщики сопротивлялись, но это было бесполезно. Убийцы ордена пугали своей эффективностью.
Остатки наших людей бежали. Кто куда, но их всех поймали и казнили на месте. Я скрывался, таился, путешествовал лесными тропами. Пока не вышел на поляну, где встретил её.
Она сидела у костра. Одна в лесу, одетая в жёлтое платье. Красивая женщина, на много старше меня. Взгляд теплый и манящий, как пламя, что привлекало меня, словно мотылька.
Айнисия. Так она представилась. Мы сидели у костра, я чувствовал умиротворение. Её голос убаюкивал все мои тревоги, погружая их в глубокий сон, что в будущем сменился вечным.
Беседа была долгой. Поддавшись чарам женщины, поведал ей свою историю. Почему? Не знаю. В тот момент она была всем для меня - мать, которая утешает своё дитя. И я уснул.
Орден. Они нашли всех до единого. Айнисия спасла одного, вытащив юношу из оков тьмы и страха.
Краткий отрывок из дневника Сахана."
Грег, зевая и скучая, стоял у ворот в ожидании окончания его смены. Он смотрел на стражников в размышлениях, чем бы ещё их занять, но вскоре сдался. Сегодня и так был очень трудный день, пускай подчиненные отдохнут.
– Капитан! Повозка едет, - стражник всматривался вдаль, - Большая.
– Хоть бы пустая, - буркнул другой, - Наша смена уже почти закончилась, я уже вижу перед собой кружку ароматного харфа.
– Идите, отдыхайте, - узнав возничего, Грег улыбнулся, - Я лично всем займусь.