Потерянное
Шрифт:
— Рой! Не давай лошади замедлить ход! — заглянув в повозку, увидела младшего, который держался за левый борт и смотрел на дорогу позади. — Майли, с тобой всё в порядке?
— Да, мам, — он обернулся и увидел сильно обеспокоенную мать. — Со мной всё хорошо, мамуль. Что это за животные?
— Не знаю, солнышко, но, главное, они отстали. Ты сиди и крепко держись! — сын кивнул.
Где-то впереди, выпирая из земли посреди дороги, одинокий камень на протяжении многих лет докучал людям. Его хотели выкопать, но бесполезно, подземная часть достигала размеры с дом, часть дороги засыпали песком,
Повозка двигалась по дороге очень быстро. Ни сын, ни мать в темноте не заметили тот самый камень, и вскоре в него влетело колесо. Раздался хруст, и часть колеса разлетелась в щепки, повозку повело, уводя с дороги. Накренившись, она поворотным кругом врезалась в землю и перевернулась, застряв в деревьях.
Рой, собрав волю в кулак, поднялся с земли. Рука и ребра ныли от боли, дышать трудно, во рту стоял привкус крови. Рядом валялся отломанный фонарь, подняв его и осмотревшись, он увидел недалеко лежащую без сознания мать. Сын подошёл, и, убедившись, что она дышит, вздохнул с облегчением.
— Мам, — он попытался привести её в чувства, но ничего не вышло.
Сбоку донеслось фырканье. Лошадь не пострадала, лишь сломанная упряжь немного тяготила.
— Майли! — громкий крик разнёсся по округе, никто не отзывался.
Подойдя к повозке, Рой осмотрел её и, не найдя возможных мест, чтобы подлезть под неё, не обращая внимание на боль, попытался приподнять, но деревья и ветви крепко вцепились и сопротивлялись попыткам юноши. Издалека послышался до ужаса знакомый звук.
— Нет, нет, нет! — Рой ещё раз приложился всеми силами к повозке, та не поддавалась. — Нет! Майли! Майли! — на глаза накатывали слёзы, но брат не отвечал. А клацающий звук становился ближе и ближе. — Зараза! Ну давай же! — рухлядь осталась неподвижной.
Рой в слезах побежал к лошади, достал нож и трясущимися руками начал быстро перерезать ремни. Закончив с супонью и освободив от хомута, за поводья вывел животное на дорогу. Он поднял мать и положил её на спину лошади.
— Майли! Майли, ну, пожалуйста, ответь, братишка! — Рой вернулся к неподъёмной повозке. Слёзы не останавливались, в груди щемило, а кираки приближались, уже совсем рядом, их клацающий звук врезался в уши. — Майли! Прости! Прости! — он вскарабкался на лошадь и крепко обхватил мать.
— Пошла! — кобыла галопом помчалась по дороге на север. — Прости, братишка! Пожалуйста, прости своего бесполезного брата, — обливаясь слезами, он продолжал шептать себе под нос. — Пусть защитят тебя Предки!
Спустя несколько мгновений группа зверей пронеслась мимо перевёрнутой повозки, гонясь за лошадью. Несколько особей отделились от стаи. Они стали осматривать и нюхать всё вокруг. Просовывая нос в крупные отверстия и пытаясь проникнуть под повозку, одна особь принялась подкапывать. Кирак быстро прокопал достаточный по ширине проход и когда пролез внутрь, уткнулся носом в штанину, после чего стал очень громко клацать зубами. Он стремительно выбрался из-под повозки и побежал в лес. За ним последовали остальные.
Через пару часов, когда солнце только начало выглядывать из-за горизонта, усталая лошадь подъезжала к высоким стенам Кариша. Стражники у ворот внимательно разглядывали приближающуюся кобылу и всадника, придерживающего женщину, и вскоре трое из них побежали на встречу.
— Парень, что произошло? — часовой взял поводья из слабых рук юноши, обратив внимание на клеймо у животного на шее — трилистник свидетельствует об очень высокой цене скакуна.
— Нужен врач, — с большим трудом произнёс Рой с мертвенно-бледным лицом и закашлял с кровью. В глазах мутилось, голова отказывала думать. Преодолевая боль, он повернулся и вытянутой рукой указал направление. — Там мой брат, ему нужна помощь.
— Алекс, нужен врач! — стражник крикнул сослуживцу. Тот кивнул и побежал в город.
Несколько солдат аккуратно сняли с лошади парня и женщину. Рой в бреду продолжал упоминать брата, повозку и каких-то животных.
— Как тебя зовут? — пытался докричаться стражник.
— Рой Дайл, — откашливаясь, прошептал мальчишка.
Рой пришёл в сознание в небольшом помещении, полностью освещённом солнцем. Стены белы, словно снег. Рядом находился невысокий стол, на котором стоял поднос с едой. При попытках пошевелиться чувствовалась боль, а весь торс перебинтован и жёстко зафиксирован.
— О, ты очнулся! — к кровати подошла молодая девушка в синем одеянии.
— Пить, — он произнёс с хрипотцой в голосе.
— Сейчас, — она налила в кружку воды и аккуратно, приподняв рукой голову парня, приложила стакан к губам. — Пей, не спеши, — дождавшись, когда больной допьёт, девушка поставила посуду на стол.
— Спасибо. Сколько времени прошло?
— Около десяти часов. Сейчас уже вторая половина дня.
— Где моя мать?
— В соседней палате. Сейчас она спит. В коридоре дожидается инспектор. Он весь день ждёт, когда ты сможешь его принять.
— Хорошо, — Рою нужны новости. — Пригласи.
Девушка покинула комнату. Из коридора послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые звяканьем металла. В дверь постучали и вошёл высокий мужчина с широкими плечами, одетый в кольчужную кирасу, вычищенную до блеска. Гладко выбритое лицо, орлиный нос и узкие глаза.
— Добрый день. Меня зовут Галс Виштер. Меня прислали из управления. Тебя не затруднит ответить на мои вопросы? — Галс подвинул стул к кровати и сел.
— Нет. Скажите, никого не посылали на помощь моему брату? — Рой должен узнать о Майли, если животные не проникли внутрь, то брат там один, прижатый повозкой. О других вариантах он и помыслить не мог.
— Мы послали отряд в деревню, но пока они не вернулись. Возможно, вам нужно приготовиться к худшему. Сегодня вернулся наш следопыт и рассказал об очень высокой активности кирак в низине. Если эти животные найдут твоего брата... — Галс вовремя осёкся. — Но мы должны надеяться на лучшее, — Рой сильно сжимал одеяло. — И так, давай приступим. Чем больше я узнаю, тем лучше.
Множество вопросов сыпалось из уст инспектора, опрос затрагивал большой период времени. Он спрашивал про слухи, охотников, об активности животных в лесу и приезжих. Рой рассказывал всё, что знал, стараясь не упускать ни одной малейшей детали.