Потерянные люди
Шрифт:
Джонатан размяк.
– …никто не знал, что делать. Спасательные капсулы повалили одна за другой, прямо в грозовой фронт. Никто ничего не понимал. Ану не отвечал, а Сектет двигался прямо на город.
Виктор хмыкнул, а мэр продолжил своё выступление в оправдательной манере.
– Не-ет. Дело вообще не в политике. Думаешь, что что-то знаешь? Знаешь, сколько тут сейчас людей?
Мэр, скрючившись, постучал указательным пальцем по столу и перешёл на шёпот.
– Почти двенадцать, б***ь, миллионов. А колония максимум на десять! – на последнем слове голос
Он снова откинулся на спинку кресла и протёр ребром ладони пот, выступивший на лбу.
– И это без сраных машин! И все они на мне! Мне! Что я, по-твоему, должен делать?!
Виктор безразлично пожал плечами.
– Сейчас обошлось, – мэр снова приблизился к столу и наклонился через него к Виктору. – А если это не случайность? Если это чьё-то намерение?
– И ты хочешь, чтобы я понял, чьё это намерение?
– У меня нет никого другого.
Моментально выйдя из себя, Виктор вскочил на ноги и махом снес всё содержимое стола мэра на пол. Турели появились раньше, чем последние вещи коснулись пола, но позже, чем Виктор оказался на ногах.
Тяжело дыша, Виктор сверлил глазами мэра. Тот держал поднятой правую руку, вытянув указательный и средний пальцы, как какой-то священнослужитель. Сигнал для защитной системы не открывать огонь. Задержавшись так на пару мгновений, достаточных для того, чтобы Виктор почувствовал, что в этой комнате мэр решает, кто выйдет отсюда живым, мэр попытался продолжить:
– Виктор…
– У нас был уговор! Я ухожу! Ты становишься наместником Конфедерации! Все счастливы! – белая пена, вылетая изо рта Виктора, падала на стол перед мэром, но всё же некоторые части достигали его лица, сморщившегося от отвращения. – А теперь ты смеешь приползать ко мне и просить помощи?! Моя семья достаточно натерпелась из-за тебя!
– Когда завтра утром ты протрезвеешь… – спокойно начал мэр – …ты захочешь найти виновников этой ужасной трагедии. Я лишь предлагаю тебе ресурсы для твоих поисков.
– Ха! – ухмыльнулся Виктор. – Когда это ты давал что-то просто так?
– Это не просто так. Это месть. Месть за моих людей. За твою дочь. Кто-то практически в открытую наехал на мою колонию! Наехал на меня! И он уже вторые сутки прячется от меня! Такое нельзя спускать!
– Почему меня приволокли собаки Конфедерации? – спросил Виктор, глядя прямо в глаза мэра. – Что с орудиями Космических сил?
Мэр молчал.
– Сука! – прокричал Виктор в лицо мэру. – Это ты! Ты приказал им открыть огонь!
– Я уверяю тебя: Сектет не был сбит. Это была лишь подстраховка.
Повисшая в воздухе тишина была настолько плотной, что могла сравниться с экранами сети, защищающими город от начавшейся бури снаружи.
– Я знаю, ты будешь искать виновных, – решившись нарушить тишину, произнёс мэр. – Только ты сможешь это сделать.
– А где гарантии, что я не нарвусь на очередной клубок из змей во главе с тобой?! А?!
– Я даю тебе моё слово.
Слово мэра.
Виктор обошёл стол мэра, который продолжал держать поднятыми два пальца правой руки. Мэр знал, что Виктор собирался делать, и протянул ему свою левую руку, на запястье которой Виктор незамедлительно положил свои пальцы. Другой рукой Виктор схватил своего старого приятеля за лицо и, нависнув над ним, заглянул в глаза.
Они были знакомы очень давно.
Когда-то между ними складывались прочные приятельские отношения. Виктор был полицейским. Джонатан подался в политику. Виктор был влюблён в Анастасию. Джонатан был влюблён в Анастасию. Анастасия выбрала того, кого любила. Их дружба сумела преодолеть этот кризис. Так думал Виктор до смерти Анастасии.
Пытаясь игнорировать отвратительный запах сигарет и виски, мэр, глядя в пьяные серо-голубые глаза, сказал:
– Кто-то напал на нашу колонию. Кто-то сломал Ану или создал иллюзию, что он сломан. Из-за помех, вызванных грозовым фронтом, мы потеряли Сектет раньше, чем поняли, что происходит. Естественно, я не имею к этому ни малейшего отношения. Мне нужны доказательства против того, кто это сделал.
Виктор резко отдёрнул руки от мэра. Он говорил правду.
– Надеюсь, ты понимаешь, что твоё расследование будет проходить… неофициально… ну ты понимаешь… – продолжил мэр, поправляя галстук.
Через несколько лет после свадьбы Виктора и Анастасии его карьера пошла в гору, он стал руководителем отдела расследований. Преступлений было немного. Город основали честные и порядочные люди, но это было давно. Тяжёлые условия жизни всегда подвергают проверке на прочность человеческие сердца. Некоторые не выдерживали. Одним из них оказалось и сердце Джонатана. Подвергнутое ударам безответной любви, ввязавшись в большую политическую игру, сердце Джонатана не выдержало, и он преступил закон. В итоге этой запутанной истории, все подробности которой из живых людей были известны только присутствующим в этой комнате, Анастасия впала в глубокую кому.
Понимая, что он не в состоянии обеспечить уход за своей женой, Виктор оставил должность и посвятил свою жизнь воспитанию дочери. Джонатан заполучил вожделенное кресло и всеми доступными средствами поддерживал жизнь в теле Анастасии.
Спустя четыре года Виктор подписал бумаги и её отключили.
– Моё время здесь заканчивается, – грустно сказал мэр. – Я хотел бы остаться в памяти потомков как положительный персонаж. Если я даже когда-то и был замешан в чём-то незаконном, с возрастом я стал сентиментальнее. У меня нет детей. Меня никто никогда не любил. Всё, что я делал в своей жизни, я делал для города и…
– Ты делал это для себя! – воскликнул Виктор, прервав раскаяние мэра.
Мэр, глубоко вздохнув и выдохнув, посмотрел на часы.
– Ты свободен. Даю тебе карт-бланш. Завтра все, кому нужно знать о нём, будут уведомлены. Получишь что-то вроде неприкосновенности, но я прошу тебя, выбирай методы тщательнее. Помни, это всё неофициально. Когда что-то потребуется, обратись к Лилии, моему секретарю, ты получишь всё что нужно.
Поняв, что беседа подходит к концу, Виктор закурил новую сигарету и направился к лифту.