Потерянные в прямом эфире
Шрифт:
Ключевский вернулся с полотенцем и аптечкой в руках, должно быть похозяйничав в моих банных шкафчиках. Он на скорую обрабатывал мою ногу, параллельно прижимая к уху телефонную трубку и договариваясь с кем-то, что в течение получаса привезёт раненную, то бишь меня. Я же всеми силами старалась держать лицо и страдать не сильно громко, помогал таксёныш, вновь завладевший моим вниманием.
— А я ведь предупреждала, — шепнула я ему, когда тот доверчиво прижался носом к моей шее. — И это только начало…
Но казалось, что собаку это беспокоило мало, и она наконец-то
— Так, всё. Нужно ехать, нас ждут, — объявил Игорь, покончив с перевязкой и убирая телефон в карман.
Придерживая щенка рукой, я попыталась оторвать свою тушку от дивана, но тут же была остановлена Ключевским.
— Куда?!
— Сам же сказал — в больницу!
— С собакой и на одной ноге?
Хотелось сказать, что я могу ещё и не такое, но даже у моего самодурства были свои границы.
Он подошёл ко мне, носком туфли откинув в сторону остатки вазы, и… неожиданно замялся:
— Я... возьму тебя на руки.
Между нами повисла напряжённая пауза. Я тут же густо покраснела и даже дыхание затаила, нелепо подумав о том, что боюсь его прикосновения. Боюсь и хочу, как когда-то давно, ещё на заре нашего знакомства. Пришлось прикрыть глаза, иначе я рисковала окончательно расплыться в его руках.
Сначала почувствовала горячее дыхание, коснувшееся моей щеки, после чего его рука поднырнула под меня, но ощутив касание мужских пальцев по моему бедру, я завопила:
— Сто-о-о-ой!
Бедный Ключевский даже отлетел в сторону, испугавшись, что сделал что-то не так. Детёныш собаки заскулил мне в тон.
— Что?!
— Я не могу ехать в халате!
Лицо Игоря исказилось от гнева, в этот момент ему явно больше хотелось придушить меня, чем спасать. Но чувство долга, взявшееся неясно откуда, перевесило.
— Что тебе подать? — сквозь зубы процедил он.
— Там, в шкафу, — махнула в сторону.
Не дожидаясь иных инструкций или пожеланий, он широким шагом отправился к гардеробу, подняв небывалый шум, вымещая злость на ни в чём неповинных тряпках.
Через какую-то минуту рядом со мной упало платье крупной вязки. О том, что можно было найти что-нибудь попрактичнее, я предпочла умолчать.
— Ну-у-у? — нетерпеливо поинтересовался Ключевский, обнаружив, что я не спешу с тем, чтобы отпустить собаку и приступить к процессу переодевания.
— Ты не мог бы… выйти?
— Куда? — удивился он и огляделся по сторонам. В моей квартире-студии были проблемы с наличием других комнат.
— Э-э-э, в ванную?
— Не хочу я в ванную!
— А придётся!
— А могу я просто отвернуться?
Я промычала что-то невразумительное.
— Олеся, ты издеваешься, что ли?! Думаешь, я настолько одичал, что накинусь на тебя, просто находясь в одном помещении?
— Нет, но… А-а-а-а! Отвернись!
Игорь противно хмыкнул, но отошёл к окну.
Переодевалась я быстро, пыхтя и проклиная всё на свете: принести бюстгальтер он не догадался, а просить я не стала. Впрочем, с моим размером груди это было некритично. А вот без колготок было непривычно, но не натягивать же
Когда с платьем было покончено, я торжественно объявила:
— Готова.
***
В машине мы не разговаривали. Ключевский ехал злой и слегка шокированный, а я просто старалась лишний раз не напоминать о себе, расположившись на заднем сиденье и перебирая длинные щенячьи уши. Собственно говоря, из-за обладателя этих ушей мы окончательно и разругались.
Перед выходом казалось, что Игорь предусмотрел всё: позаботился о документах, прихватил с собой необходимые вещи и даже куртку мне с вешалки принёс, которая в сочетании с моими голыми ногами смотрелась достаточно забавно. И вот, когда можно было смело отправляться в путь, он изрёк своё многозначительное:
— Ну…?
— Что «ну»? — не поняла я, устраивая собачьего детёныша поудобнее под курткой.
— Собаку убирай.
— Зачем?
Он насторожился, с неверием глянув на меня:
— Ты же не собираешься её всерьёз тащить с собой?
— Но мы не можем оставить её здесь! — немного капризно выдала я. — Здесь же осколки повсюду.
— Запрём в ванной.
— Чтобы она покалечилась?
— Чем?!
— А я откуда знаю? Чем-нибудь. Я вообще про эту собаку ничего не знаю, кроме того, что за час пребывания в этом доме она успела расколошматить небьющуюся вазу!
К слову, здесь пришлось поделиться краткой предысторией моей встречи с первым непрошенным гостем.
— То есть кто-то подкинул тебе под дверь щенка и теперь ты ни на мгновение не можешь с ним расстаться?
Звучало достаточно дико... Но да, оставить собаку одну дома я попросту не могла, ибо кто знает, на что ещё она способна.
Сделав вывод о моих умственных способностях, но не сказав об этом вслух, Игорь подхватил меня на руки. Со стороны мы выглядели живым воплощением того мультфильма: «Гена, давай я вещи понесу, а ты возьми меня». И если на роль Чебурашки я тянула слабо, то Ключевский с ролью крокодила справлялся достаточно правдоподобно — клянусь, он даже зубами скрежетал, пока нёс меня до машины.
Дорога выдалась муторно долгой. Нога болела нещадно, Игорь злился, а я сама ощущала себя участником какой-то дешёвой комедии, ну, той, где зрители смеются за кадром. Так вот, лично мне было ни разу не смешно. Зато в самой клинике нас встретили радушно, мне даже выкатили кресло (чудеса платной медицины). Вот только я, будучи верной самой себе, панически вцепилась в плечи Ключевского, не желая отпускать его (говорю же, в больницах мозг делал мне ручкой). Обречённо вздохнув, он донёс меня до процедурной… куда нас отказались впускать с собакой. И как бы я не пыталась убедить окружающих, что от щенка не будет никакого вреда, все предпочли остаться глухими. Игорь и тот прикрыл лицо ладонью, делая вид, что мы не знакомы. Чем, собственно, меня окончательно и взбесил. Всучив Ключевскому собаку, я елейным голосом заметила, что не помню, когда ребёнок в последний раз ходил в туалет, поэтому было бы неплохо, если бы некоторые озаботились этим вопросом.