Потерянные в прямом эфире

Евстигнеева Алиса

Ближе к осени в Москву вернулись мои соседки по общежитию — Надя и Света. В нашей маленькой комнате стало тесно, но зато нескучно. Подруги делились летними впечатлениями и откармливали меня соленьями, привезёнными с малой родины. Я же предпочитала налегать на домашние огурчики и молчать о пережитом.

Сентябрь выдался пасмурным, от летней жары не осталось и следа. Начало учебного года далось тяжелее обычного, что было странно, ведь учёбу я любила. Но теперь во мне будто что-то сломалось и каждое утро я еле-еле отрывала себя от постели, борясь с постоянным желанием спать. Хмурое осеннее небо неприятно давило на психику, портя и без того паршивое настроение и вызывая перманентное чувство

тошноты.

А потом случилось то самое, что неожиданно расставило по местам все мои симптомы — оказывается, у меня второй месяц не было месячных. Мысль о задержке пришла слишком поздно, чтобы оставались ещё какие-то шансы для сомнений.

Тем же вечером мы с соседками сидели в комнате и пристально разглядывали три положительных теста на беременность.

— Зашибись, — заключила Светка. — Ну как же ты так умудрилась?!

— Может быть, ещё обойдётся? — Надя с сочувствием сжала мою ладонь. Но я уже тогда знала, что нет, не обойдётся.

На осознание реальности потребовалось несколько дней, которые я прожила будто бы на автомате — училась, работала и почти каждую бессонную ночь рассматривала потолок сухими уставшими глазами.

Смешно ли, но именно такой исход когда-то предсказал мне отчим, утверждавший, что у такой распутной девки, как я, одна судьба в столице: залететь от какого-нибудь неудачника и вернуться домой, прижав хвост. И пусть Игорь ни разу не подходил на роль неудачника, а домой я не собиралась ни при каком из раскладов, — его правота не давала мне покоя.

— Что собираешься делать? — по окончании недели поинтересовалась Света.

Я меланхолично пожала плечами:

— Разве у меня много вариантов?

— Аборт? — сухо уточнила подруга, из нас троих она отличалась наибольшим прагматизмом.

— Как аборт?! — ужаснулась Надя. — Лесь, ты должна поговорить с отцом ребёнка.

— С отцом, — на автомате повторила за ней. — С отцом… А оно ему надо?! — неожиданно для себя сорвалась я, утерев злые едкие слёзы. — Ему не нужны серьёзные отношения. Ему вообще отношения не нужны. А тут ещё ребёнок.

— Значит, ты как минимум должна стребовать с него деньги, — Светка по-своему решала ситуацию.

Я категорически мотнула головой:

— Не хочу я с ним дел иметь… никаких.

— Леська, — чуть ли не плача, проговорила Надя, поднеся пальцы к губам. — Он имеет право знать...

— Дура она, а не Леська! — с напором возмутилась Света. — История стара как мир. Она не первая и не последняя. Ей о себе думать надо.

Они ещё о чём-то спорили, словно мультяшные ангел и чёрт, я же, неспособная слушать и дальше их спор, предпочла незаметно выскочить за дверь, убегая прочь. Как жаль, что от всех остальных проблем нельзя было сбежать так же легко. Очнулась я в ближайшем сквере.

На улице накрапывал мелкий дождик, а я куталась в тонкий кардиган, который не успела переодеть после пар. Обе подруги были правы и неправы одновременно. Но оставить ребёнка я не могла при любом из раскладов: отсутствие всякой финансовой стабильности, жизнь в общежитии, из которого уже через год я должна буду выехать, неоконченное образование… Ни одного фактора, который располагал бы к родам. Но и слово «аборт» пугало до смерти, было в нём что-то такое… неправильное и предосудительное.

Невольно вспоминалась собственная мать, которая в практически аналогичной ситуации всё же решилась родить. Но у неё была бабушка, которая, несмотря ни на что, любила меня и всеми силами пыталась компенсировать мне нехватку родительского внимания. Меня охватила острая тоска по бабуле, и, сидя на мокрой и продуваемой всеми ветрами лавке, я обхватила себя за плечи, отдаваясь своей печали. Бабушки не стало за полгода до окончания мной школы, но

при этом она умудрилась сделать всё возможное, чтобы я смогла осуществить свою мечту — уехать учиться в Москву. От бабушки мне досталась сила духа и небольшая сумма денег, на которую у моих родных были свои виды, но своевольная я взяла причитающееся и сбежала из родного города. Именно поэтому никто меня там больше и не ждал. Единственная попытка приехать в гости закончилась редкостным скандалом. Обратного пути у меня попросту не было, и никому ни я, ни тем более мой неродившийся ребёнок были не нужны.

Был ещё Игорь. Но у меня в голове до сих пор звучали его слова о том, что я взрослая девочка и понимаю всё правильно. То, что я ему на хрен не сдалась, мы уже выяснили. Всё остальное было исключительно моими проблемами и вряд ли его касалось. А пойти требовать деньги, как предлагала Света, мне показалось унизительным.

Оставался только один вариант, при мысли о котором становилось тошно от самой себя.

***

На процедуру прерывания беременности мы собирали буквально по сусекам. Несмотря на то, что у девочек были родители, они тоже не могли похвастаться наличием лишних денег. Ни о чём таком я их не просила, но Надя постановила: «Мы с тобой до конца». Её слова тронули в самое сердце, и я потом ещё целый вечер проревела, растроганная их поддержкой.

После прохождения всех необходимых обследований, мне назначили день икс. Срок пока ещё позволял пройти медикаментозный аборт, впрочем, никакого облегчения мне данное известие не принесло. Меня в принципе в последние дни ничего не радовало: я ходила молчаливая и мрачная, а наши общажные вечера стали больше напоминать панихиду по утраченной юности.

За пару дней до назначенного похода в клинику меня поймал наш куратор и потребовал документы с практики и срочный отчёт. И если последний был написан давным-давно, то со всем остальным возникли проблемы, ведь в «Ассоль» я так и не съездила. Перспектива быть исключённой из университета меня слегка встряхнула, и уже тем же вечером я отважилась позвонить Илюше.

***

Встреча была назначена в уже знакомом «Элефанте», в помещение которого я входила, втянув голову в плечи и нервно оглядываясь по сторонам. Но никакие другие знакомые помимо Ильи на глаза мне не попались.

— Привет, — тихо поприветствовала бывшего приятеля. Никулин встал навстречу мне и неожиданно расплылся в тёплой улыбке, даже развёл руки для объятий. Я же привычно шмыгнула носом: в последние дни меня только и тянуло, что на пореветь.

Начало диалога вышло неловким, старые темы не клеились, а новые мы так и не смогли придумать. Нынче я была не самым лучшим собеседником, да и последний наш разговор закончился настолько паршиво, что обоим до сих пор было неловко смотреть друг другу в глаза.

Наконец-то я отважилась на вопрос:

— Как там все?

То, что именно добряку Илье предложили стажировку в «Ассоли», явилось для всех большим потрясением, поскольку слухи дошли даже до меня. Раздосадованная Ника позвонила мне через пару дней после презентации и долго возмущалась в трубку на тему того, как вообще можно было выбрать этого тюфяка. Я хоть и разделяла её непонимание, но за Илюшу была рада. Чисто по-человечески он заслуживал этого больше каждого из нас, а профессиональные качества… Ну, кто его знает, что именно искала в подчинённых Морозова, но факт оставался фактом: из всей нашей пятёрки на место стажёра с перспективой дальнейшего трудоустройства был выбран Илья Никулин. Собственно, поэтому я и позвонила ему, ибо это был уникальный шанс заполучить документы по практике, минуя необходимость лично показываться в офисе.