Потерянный экипаж
Шрифт:
Эсэсовец и Миних о чем-то посовещались, подозвали водителя грузовика, тот козырнул, подбежал к фургону, снова включил фары. С помощью охранников обреченные на казнь уже углубились в землю по колено. Миних помахал копавшим эсэсовцам, попросил отойти, присел на корточки, и Телкин увидел: Миних снимает сцену рытья могилы.
«Ублюдок! Подонок! — клокотало в душе у Телкина. — Тварь!»
«Его — первого, — решил Телкин. — Как дадут оружие. Первого…»
< image l:href="#" />Бунцев остановил мотоцикл перед выездом на шоссе и стоял с выключенной фарой, прислушиваясь и приглядываясь. Машины проходили редко, все одиночные.
— Нам нужна колонна, — шепотом повторяла радистка. — За одиночной машиной не наездишься. Остановят ее — и нас остановят. Не успеешь развернуться. А в хвосте колонны или хотя бы двух машин мы хозяева положения. Пока у головной документы проверяют, мы за несколько километров окажемся…
Но колонны пилоты пока не видели. Бунцев нет-нет да оглядывался назад, на щебенку: нет ли погони? Оглядывалась и Кротова. Автомат она держала наготове.
Показались огоньки, послышался шум мотора. Бунцев насторожился, с нетерпением ждал, пока станет понятно: одиночная машина показалась или их несколько идет…
Машина была опять одиночная и легковая.
— Черт! — сказал Бунцев. — Сговорились они, что ли?
— Ничего. Будет колонна или грузовик, — сказала Кротова. — Должны быть.
— Ага! — сказал Бунцев. — А куда пойдут?
— Все равно, — сказала радистка. — Нам бы километров на двадцать отъехать… Нам же все равно, товарищ капитан!
Бунцев, однако, не считал, что им все равно, куда ехать. Его так и тянуло оказаться поближе к линии фронта. А чтобы оказаться поближе к линии фронта, следовало двигаться, как думал капитан, направо по шоссе, на северо-восток. И ему страстно хотелось, чтобы первая колонна машин показалась слева.
Он понимал, что ехать придется за любой колонной, откуда бы она ни появилась, так как от щебенки надо уезжать немедленно, но ему очень хотелось, чтобы колонна появилась слева.
Он и смотрел больше влево, словно силой взгляда мог вызвать из ночной тьмы желанные огоньки.
Азарт первой удачи постепенно остывал, и, хотя нервы были напряжены по-прежнему, капитан снова начинал рассуждать трезво. Его вовсе не манили ночные приключения, подобные нынешнему. Его место, как ни крути, было не здесь, а за штурвалом бомбардировщика. В конце концов он был летчиком, и он имел право быть летчиком, и должен был поскорее вернуться в полк, вместо того чтобы шарахаться по немецкому тылу с сомнительными надеждами на то, что удастся прикончить еще двух — трех гитлеровцев.
Он все поглядывал влево, и огоньки небольшой колонны первой заметила Кротова.
— Товарищ капитан! — тронула она Бунцева за рукав.
Бунцев повернул голову и даже крякнул с досады. Колонна шла справа…
— Пропустите машины и выезжайте! — сказала Кротова. — Держитесь на расстоянии сотни метров от задней. Чтобы затормозить или свернуть можно было…
— Ладно! — бросил Бунцев.
Приходилось подчиняться обстоятельствам, и он был достаточно умен, чтобы подчиниться им.
Колонна приближалась. Она двигалась с потушенными фарами, и только рассеянный свет подфарников выдавал ее.
— Авиации-то боятся! — с быстрой усмешкой сказал Бунцев.
Головная машина поравнялась с пилотами: громоздкий, укрытый брезентом грузовик. Под брезентом угадывались ящики.
— Боеприпасы, наверное, — сказала Кротова. — Ах, ты… Одну бы миночку сюда! Хоть одну бы миночку!
— Ладно тебе! — бросил Бунцев, не отрывая взгляда от проходящих машин. — Скажи спасибо, что не видят нас! Миночка!
Он насчитал пятнадцать машин.
— Пора! — сказала Кротова. — Пора, товарищ капитан!
Волнуясь, Бунцев стронул мотоцикл, выехал на шоссе поехал за колонной. Красный стоп-сигнал замыкающего грузовика маячил перед глазами в каких-нибудь сорока шагах Капитан отлично видел, что у заднего борта грузовика, укрывшись брезентом, сидят солдаты. Несколько солдат. Наверное, из охраны колонны. Один даже приподнял брезент, поглядел на приставших к колонне мотоциклистов, но почти тотчас же отвалился к товарищам. Брезент опустился…
— Не разглядел, — сквозь зубы, взволнованно сказал Бунцев.
— И не разглядит, — спокойно ответила радистка.
Бунцев покосился на нее. Кротова сидела в люльке, держа автомат на коленях, откинувшись на спинку сиденья, и только щурилась. Бунцев покачал головой.
Сам он отнюдь не испытывал ни облегчения, ни покоя. От одной опасности они с Кротовой уходили, верно. Но только для того, чтобы втравиться в десятки новых. Бунцев просто предчувствовал, что добром такое наглое вторжение на немецкое шоссе не кончится.
У него заломило в висках, когда послышался шум встречной машины.
— Порядок, порядок! — тут же сказала Кротова. — Только не сворачивайте!..
Встречный грузовик промчался мимо, на миг посветив подфарниками. Его шум постепенно затихал. У Бунцева отлегло от сердца, виски отпустило.
— Привыкнете, — сказала Кротова. — Видите, как просто…
Попалась еще одна встречная машина, потом еще одна, а потом целая колонна машин, где на трех задник, сутулясь, сидели солдаты с автоматами, и ни одна из этих машин не остановилась, никто даже не окликнул мотоциклистов, хотя кое-кто из солдат и смотрел на них.