Потерянный разум
Шрифт:
Но в целом появление на собраниях элитарной интеллигенции такого человека, который не побоялся бы воззвать к здравому смыслу, особенно в присутствии “американских коллег”, — явление исключительное. Отказ от норм рациональности стал именно нормой, а следование им — оригинальным, экстравагантным явлением. Он если и допускается, то только в качестве изюминки, “как добавляют щепотку соли в пирожное, чтобы оно казалось слаще” (Ж.-П. Сартр).
Полезно было бы сегодня в учебных целях поднять материалы хотя бы по двум большим психозам, созданным в общественном сознании в конце 80-х годов — нитратном и сероводородном. Тогда центральные газеты, многие видные “деятели науки и культуры”, а также политики включая
Прозорливо завершает группа океанологов (Т.А.Айзатулин, Д.Я.Фащук и А.В.Леонов) обзор “сероводородной проблемы”: в “Журнале Всесоюзного химического общества” (№ 4, 1990): “Работая во взаимодействии с выдающимися зарубежными исследователями, восемь поколений отечественных ученых накопили огромные знания о сероводородной зоне Черного моря. И все эти знания, накопленные за столетие, оказались невостребованными, ненужными. В самое ответственное время они были подменены мифотворчеством.
Эта подмена — не просто очередное свидетельство кризиса в социальной сфере, к которой принадлежит наука. В силу ряда особенностей это, по нашему мнению, является ярким индикатором социальной катастрофы. Особенности заключаются в том, что на всех уровнях надежное количественное знание об очень конкретном, однозначно измеренном объекте, относительно которого в мировом научном сообществе нет разногласия по существу, подменено опасным по своим последствиям мифом. Это знание легко контролируется с помощью таких общедоступных измерительных средств, как канат и боцманский нос. Информацию о нем легко получить в течение десятка минут обычными информационными каналами или телефонным звонком в любой институт океанологического профиля АН СССР, Гидрометеослужбы или Министерства рыбного хозяйства. И если в отношении такого, вполне определенного знания оказалась возможной подмена мифами, то мы должны ожидать ее обязательно в таких областях противоречивого и неоднозначного знания, как экономика и политика.
Множество кризисов, в которые погружается наше общество, представляет собой болото искусственного происхождения. Утонуть в нем можно только лежа. Дать топографию болота кризиса на нашем участке, показать наличие горизонта, подняв человека с брюха на ноги, — цель настоящего обзора”98.
Как известно, поднять советского человека “с брюха на ноги” в созданном искусственно болоте не удалось — не позволили. Сейчас мы изучаем этот случай уже как патологоанатомы — делаем вскрытие ради того, чтобы извлечь урок на будущее.
И главный урок состоит в том, что значительная часть интеллигенции, из чисто конъюнктурных соображений поддерживая антигосударственные антисоветские движения (в частности, экологическое), пошла на то, чтобы “ради идеи” пожертвовать рациональностью. Она удивительно легко отказалась от ценностей, данных ей образованием и историческим опытом — способностью выстроить причинно-следственные связи, “взвесить” явления и интересы, оценить достоверность утверждений, выслушать иную точку зрения и сделать ответственные логичные умозаключения.
Когда в конце 80-х годов с помощью экологических демонстраций и психозов подрывали советский строй, уже было нетрудно видеть, что на смену ему, со всеми его дефектами, может прийти только строй, производящий экологическое бедствие. Ибо осколки СССР, за исключением привилегированного союзника Запада по холодной войне Прибалтики, имеют шанс попасть только в зону периферийного капитализма — с неминуемой архаизацией хозяйства и быта большинства населения. А один из способов пропитания у населения таких зон — продажа или сдача в аренду богатым странам своих экологических ресурсов (в виде территории для захоронения отходов или размещения грязных производств). Не видеть этой перспективы образованные люди просто не могли. И им пришлось забыть все то, чему их учили, в том числе навыкам мышления.
В обзоре упомянутого в начале раздела экологического конгресса сказано: “Если задуматься над нашей российской ситуацией, то особый интерес представляет гипотеза П.Леруа (Нидерланды) и А.Блоуэрса (Великобритания). Экологическое неравенство
Эти устойчивые “периферийные” зоны не только малопригодны для жизни, но и экономически отсталы и политически безгласны. Культивируемые в них формы деятельности в основном регулируются извне (государством, транснациональными корпорациями), а местные власти или слабы, или коррумпированы, чтобы противостоять этому процессу. Такая ситуация “внутренней провинции” (которая пространственно может возникнуть совсем рядом с крупнейшими городами) стимулирует социальный протест местного населения, активизирующий традиционные структуры социальной интеграции (родство, соседство). Последние, казалось бы, давно аннигилированы процессом модернизации. Вместе с тем рост безработицы и политической безгласности вынуждает местное население соглашаться на любой труд и закрывать при этом глаза на сопряженный с ним риск для здоровья и жизни”99.
Глава 8. Сдвиг от реалистического сознания к аутистическому
Большое место в сознании занимает воображение, особенно создание фантастических образов, способных увлечь массы людей и приглушить в них чувство ответственности. В этом состоянии они обретают особый тип мышления — аутистического100. Именно этого сумела достичь в годы перестройки идеологическая машина.
Цель реалистического мышления — создать правильные представления о действительности, цель аутистического мышления — создать приятные представления и вытеснить неприятные, преградить доступ всякой информации, связанной с неудовольствием (крайний случай — грезы наяву). Двум типам мышления соответствуют два типа удовлетворения потребностей. Реалистическое — через действие и разумный выбор лучшего варианта, с учетом всех доступных познанию “за” и “против”. Тот, кто находится во власти аутистического мышления, избегает действия и не желает слышать трезвых рассуждений. Он готов даже голодать, пережевывая свои приятные фантазии.
Аутистическое мышление — не “бредовый хаос”, не случайное нагромождение фантазий. Оно тенденциозно, в нем всегда доминирует тот или иной образ — а все, что ему противоречит, подавляется. Два типа мышления не только взаимодействуют (в норме), но и находятся в конфликте. И если каким-то способом удается отключить или подавить реалистическое мышление, то аутистическое мышление доделывает за него работу, тормозя здравый смысл и получая абсолютный перевес. Это в мягкой форме отражено в солдатской песне: “Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить”.
Главное в аутистическом мышлении то, что оно, обостряя до предела какое-либо стремление, нисколько не считается с действительностью. Вот простой, уже не раз приведенный в других публикациях пример того, как в массовое сознание накачивался аутизм. Летом 1991 г. несколько научных групп провели расчет последствий “либерализации цен”, которую позже, в январе 1992 г., осуществил Ельцин. Расчет проводился по нескольким вариантам, но общий вывод дал надежное предсказание, оно полностью сбылось в январе. Результаты расчетов были сведены в докладе Госкомцен СССР, доклад этот в печать допущен не был, специалисты были с ним ознакомлены “для служебного пользования”. Одновременно с ознакомлением специалистов с этим докладом в массовую печать дали заключения “ведущих экономистов”, которые успокаивали людей. Так, популярный “Огонек” дал такой прогноз корифея рыночной экономики Л.Пияшевой: “Если все цены на все мясо сделать свободными, то оно будет стоить, я полагаю, 4-5 руб. за кг, но появится на всех прилавках и во всех районах. Масло будет стоить также рублей 5, яйца — не выше полутора. Молоко будет парным, без химии, во всех молочных, в течение дня и по полтиннику” — и так далее по всему спектру товаров.