Потерять и обрести
Шрифт:
– Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то за меня извинялся, Корнелиус, – проворчала миссис ван Стин. – Да простит меня Бог, но ты форменный ханжа! Ума не приложу, как меня угораздило родить такого сына! Я ведь так сказала, чтобы сделать приятное Джареду, и он понял это. Не правда ли, мой мальчик?
– Вне всяких сомнений, мэм. Я отлично понял, что вы имели в виду, – ответил Джаред с озорной улыбкой. И, поклонившись пожилой даме, прикоснулся губами к ее бледной пухлой руке, унизанной кольцами.
– Разрази меня гром! Он еще и проказник по дамской части! – с деланным удивлением воскликнула пожилая леди.
– Вы опять не ошиблись, мэм, так что каюсь, – тотчас же последовал
– Ха-ха! – рассмеялась Джудит ван Стин. – Эх, будь я хотя бы лет на тридцать моложе, мой мальчик…
– Не сомневаюсь в этом, мэм! – со смехом перебил Джаред и заговорщически подмигнул собеседнице.
Миранда усмехнулась, вспомнив эту сценку, когда следующим утром, проснувшись, подошла к окну своей спальни и посмотрела на уже светлевшее небо. По всем признакам погода в день ее свадьбы обещала быть великолепной. За спиной у нее в камине весело потрескивали яблоневые поленья.
Тут над подушкой показалось сонное лицо сестры, с которой они несколько последних ночей спали вместе из-за наплыва гостей.
– Ты уже встаешь? – спросила Аманда.
– Да, встаю. Спать совсем не хочется.
Миранда обвела взглядом свою спальню. Следующей ночью она будет спать уже в другой комнате, которую за последний месяц соответствующим образом обставили и украсили. Миранда уже не в первый раз мысленно прощалось со своей комнатой. Она помнила ее с самого раннего детства. Как же здесь все знакомо и мило!.. Широкая кровать под ее любимым балдахином с занавесями из белой с зелеными полосами льняной ткани. Кровать сделали из вишневого дерева, а ее спинка была замысловато изогнута. Миранда в детстве часто представляла, как она, сделавшись вдруг совсем крошечной, катается по этим изгибам. Из того же материала был изготовлен стоявший у стены высокий двойной комод, который приветствовал ее каждое утро блеском украшавших его латунных шариков. Трюмо же было заказано специально для нее к четырнадцатому дню рождения. Оно ей сразу понравилось, особенно огромное зеркало. У камина стоял небольшой круглый стол, за которым она читала и иногда ужинала, а рядом с ним находилось очень удобное кресло с зеленой бархатной обивкой.
Хозяйскую спальню начали готовить для них с Джаредом несколько недель назад, но о том, как она будет выглядеть, Миранда не имела ни малейшего представления – Джаред хотел сделать для нее сюрприз. Ей было известно только одно: в спальню родителей они перебираться не будут, и это вполне ее устраивало.
Стоявшие на каминной полке небольшие часы с ярко разукрашенным циферблатом пробили половину восьмого.
– Угораздило тебя назначить свадьбу на десять часов утра! – проворчала Аманда. – Лично я буду венчаться где-нибудь после полудня.
– Время выбирал Джаред, а не я.
– А как там за окном?
– Отлично! Небо ясное и голубое. Ни одного облачка. А солнышко уже вовсю светит. К бухте же со всех сторон плывут лодки. Напоминает те дни, когда папа устраивал охотничьи завтраки.
Аманда неохотно выбралась из-под одеяла и спустила ноги на пол.
– Хочешь не хочешь – надо собираться, – сказала она.
Будто услышав эти слова, в комнату вошла Джемайма с огромным подносом.
– Не вздумайте сказать, что у вас нет аппетита. И слушать не стану! – сразу же предупредила она. – Один Бог знает, когда вам в следующий раз представится возможность поесть. Имейте в виду, понаехало множество гостей. И все голодные как саранча! Ваша мама распорядилась приготовить для них легкий завтрак. Так вот, кухарка приготовила шесть окороков, неисчислимое количество яиц, тосты, кофе и чай. В данный момент с тремя окороками уже покончено,
– Лично я голодна как волк! – заявила Миранда. – Можешь понервничать вместо меня, а я вместо тебя съем твою порцию.
– Ну уж нет! В конце концов, сегодня не моя свадьба. С чего бы мне нервничать и голодать? – со смехом сказала Аманда, поднимая прикрывающую поднос салфетку. В глаза сразу бросились две тарелки с омлетом и тонко нарезанной ветчиной. – Ого! Великолепно! – воскликнула девушка. – Заранее знаю, что наша кухарка на славу потрудилась. А омлет она всегда делает замечательно.
– Это от того, что она добавляет в него жирные сливки, домашний сыр, свежий лук и дольки чеснока, – со знанием дела пояснила Миранда, намазывая аппетитный круассан маслом и малиновым джемом.
Аманда на мгновение перестала жевать и замерла с открытым ртом.
– Откуда ты это знаешь? – удивилась она.
– Спросила у кухарки. Будь добра, налей мне шоколада. Кстати, секрет вкусного шоколада в том, что в него добавляют чуть-чуть корицы.
– О боже!.. – то ли восторгаясь, то ли удивляясь, воскликнула Аманда.
Когда сестры позавтракали, в комнате уже стояли две клубившиеся паром ванны с горячей водой. Зная, что времени в день свадьбы будет очень мало, волосы сестры помыли еще накануне, перед сном, поэтому сейчас управились довольно быстро. Девушки насухо вытерлись мягкими полотенцами, надели халаты и стали с нетерпением ждать, когда принесут платья. Джемайма в сопровождении двух горничных внесла их наряды сразу после того, как часы пробили половину десятого. Доротее очень хотелось, чтобы старшая дочь венчалась в ее бывшем свадебном платье, однако Миранда оказалась намного более высокой и тонкой, чем ее мать во время своей свадьбы. Предложение перешить свадебное платье Доротеи было тут же отвергнуто, поскольку оно оказалось в самую пору Аманде, так что было решено оставить платье до ее свадьбы. В результате известной ньюйоркской портнихе мадам Дюпре, согласившейся (естественно, за соответствующее вознаграждение) проделать путешествие в Виндсонг, пришлось шить не только свадебное платье Миранде, но и несколько платьев Аманде – на свадьбу сестры, на которой Аманда вызвалась исполнять роль подружки невесты, а также на будущее в качестве приданого.
Белый цвет Миранде совершенно не шел, поэтому для свадебного платья выбрали бархат цвета слоновой кости. В соответствии с последней модой платье имело завышенную, почти до груди, линию талии и короткие рукава-буф, отороченные кружевом. Глубокий квадратный вырез также был украшен кружевами, а край подола декорирован лебяжьим пухом в виде ленты шириной примерно в два дюйма. Из драгоценностей невеста выбрала лишь нитку жемчуга, которая, не подчеркивая худобы ее шеи, хорошо гармонировала с глазами и волосами.
Серебристые волосы Миранды были разделены на прямой пробор и уложены на затылке в пышный шиньон, а несколько не вошедших в него локонов свисали на щеки, подчеркивая чуть удлиненный овал лица и придавая ему немного кокетливое выражение. Прическу завершал венок из маленьких белых роз, к которому прикрепили длинную фату – такую тонкую и невесомую, будто она была соткана из цветочной пыльцы. Розы для венка были выращены в небольшой собственной теплице. Точно такие же были срезаны и для букета невесты, в котором их обрамляли листья папоротника и козодоя. Таким образом, перевязанный шелковой серебристой ленточкой букет и венок составляли как бы единое целое.