Потерявший имя

Потерявший имя

Этого никогда не было...

Но, если будет...

Часть первая

Пронзительно синее небо.

Белые облака.

Вялые, словно корки съеденного на прошлой неделе арбуза, мысли.

Где-то, возможно, идет дождь.

Удары сердца отдаются в ушах и, кажется, что ходит ходуном земля.

Кровь приливает к мозгу, затем к ногам и все тело горит, словно в огне.

Ноют мускулы, в глазах иногда темнеет, но сердце упорно колотится: стук-стук, словно заставляя

Тихий ветер, желтый песок, темно-зеленая вода, нежно ласкающая подошвы грубых, армейских сапог с высокими голенищами на шнуровке.

Тяжелый вздох и легкие обжигает горячий воздух...

Что-то подсказывает мне, что лежать на пляже, в это время, в одежде - не дело, но встать, раздеться...

Может, просто чуть-чуть сползти?

И тогда, набежавшая волна зальет ноги, перекатится через грудь и животворным ручьем омоет разгоряченное лицо...

Нет. Это тоже не выход...

Чуть-чуть приоткрыв глаза наблюдаю за небом: там, высоко, белые громады облаков плывут по своим незатейливым делам. Им до меня нет никакого дела. Да и мне - тоже...

Сколько может лежать под палящим солнцем человек? Час? Два? Двадцать минут?

Закрыв глаза, мрачно думаю о том, что-же будет дальше...

...Капли дождя упали на лицо и, словно живая вода, вернули...

Откуда?

Из сна?

Провала?

Или - тривиального обморока?

Жадно ловлю губами капельки дождя и смеюсь.

Нет, не смеюсь - Хохочу!

Хохочу от удивительного чувства жизни вокруг...

Раскат грома веселит меня еще больше; налетевший порыв ветра срывает пенные верхушки волн, бросает к ногам и, легко оттолкнувшись, я парю над песком, заливаемым приливом и дождем.

Кувыркнувшись, для пробы, устремляюсь вверх, к тучам, изрыгающим дождь и красивейшие зигзаги молний, а затем вниз, к бушующему морю...

Задеваю, нечаянно, камень и тот вдруг взрывается миллиардами разноцветных осколков, которые, замерев на мгновение, наперекор всем законам, взлетают вверх и висят, освещая море над камнем, частью которого они были...

Ну, вот и всё...

*****

Огромный, на полстены, экран, сверкал яркими красками.

– Ну-с, начнем, пожалуй?
– Монтажер глупо ухмыльнулся.

... За окном уже давно висит ночь и в тихом шелесте снега слышится музыка, далекая и нежная.

Экран наполнен бесконечной вереницей кадров - студия в работе:

– Нет! Не этот, следующий... Ага...

– Сколько еще?

– Хватит и повеситься, и замотаться...

– Прекратить балаган!
– Это режиссер.

"Зверь-баба, ну да ничего - к утру спечётся, а там мы все сделаем по моему!"

Монтажер, с темными кругами под глазами тянется к сигаретам.

– Ну ты и задал задачку... А ведь, черт побери, красиво получается!

– Ага. Слушай, а если без "компрессии"?

– А если без советов?
– Монтажер злобно вбил сигарету в пепельницу.
– Тащи еще кофе. Будем дальше делать...

Внезапно студию залил яркий свет.

Журналист и монтажер зажмурились и тихо, сквозь зубы, выматерились: "настраивай теперь этот чертов экран, по новой!"

– А, вот Вы чем здесь занимаетесь... Ну, извините, что помешал!
– Продюсер студии, мило улыбаясь, выключил свет и закрыл за собой дверь.

Выждав пять минут, оба потянулись за сигаретами.

– Можно подумать, этот... Не знает, что завтра...

– Сегодня.

– ... Сегодня, в 22.00 - эфир!

– Он знает. Потому и волнуется. Это первая передача, такого типа...А ее еще копировать, цифровать...

Журналист в ответ только вздохнул. Яркие огоньки сигарет описывали грациозные дуги, то угасая, то разгораясь.

– Хотелось бы мне знать, где он шунгОвый экран раздобыл?

– Мама, на Рождество, подарила.
– Предположил монтажер и внимательно посмотрел на кресло у стены, в котором, откинув голову на высокую спинку, спал режиссер.

– Всё. Спеклась.
– Констатировал факт журналист и загасив окурок, встал с тихо скрипнувшего стула.
– Надо цвет вернуть...

Монтажер потянулся, что-то переключая на пульте.

– Минут семь делать по новой?

– Нет. Секунд сорок. Повезло: ждал, что ты за кофе пойдешь, закрепил...

– Слушай... Ты настраивай, а я, эту... В "КО" откачу. А то, сопит, отвлекает...

– Давай, - согласился монтажер.

– И, кофе, не забудь!
– Шепотом крикнул он вдогонку.

Через минуту дверь тихо скрипнула, журналист рыбкой-угрем скользнул внутрь и торжественно водрузил кофейник на заляпанную столешницу, рядом с двумя кружками, мельком глянул на часы и устало опустился на стул.

– Минус сорок секунд, со слов "Хорошо ли это..." - Монтажер поправил растрепанную, взмокшую прическу и махнул рукой, давая отмашку.

– ... Хорошо ли это? Плохо ли? Решать не нам. Каждый делает то, что умеет лучше всего. Люди, о которых мы Вам рассказываем - разные. Но, объединяет их одно - Жажда Жить, стремление жить так, как живут здоровые люди, жить среди людей... Давайте вспомним "Повесть о Настоящем Человеке" и поклонимся низко тем, кто имеет огромную волю к победе...

– ...Отлично... Нам с тобой, за эту передачу, отвалят кучу "комплиментов"!

– Брось, Витя... Тебе, может быть - да. Мне - вломят по первое число, за то, что мало рекламных пауз... Или еще за что-нибудь...

– Зато: три месяца по командировкам! Заграничным!

– Ага. Из ЮАР в Корею, которая Северная. Из Кореи - в Германию и так почти тридцать стран.
– Журналист устало потер виски.
– И почти три года подготовки. Три года полунищего существования...

– И, как результат - двух часовая передача, в прайм-тайм, по всему миру! Во всех часовых поясах! На всех языках!