Потерявший веру

Картер И. С.

Но Лили попросила, НЕТ, умоляла не оставлять её одну, и я понял, что не могу поручить заботу о ней ни одному из неизвестных мне людей, работающих на Коула, так что моими единственными вариантами оставались либо заставить её пойти с нами, либо остаться с ней в безопасном доме.

Но выражения паники на её лице, когда я предложил ей присоединится к нам было достаточно, чтобы легко принять верное решение. Девочка побелела так, что стала похожа на призрак, и это вам

не шутки, с учетом того, что она не видела солнце месяцами и цвет её лица итак уже был слишком бледным.

Хотя это не помогло преподнести новости Люку. И я понимаю, что поступил как последний трус, сообщив ему об этом перед Гримом и Коулом.

Всё прошло не очень хорошо.

У меня возникло чувство, что он хотел наказать меня за принятое решение, и я не мог точно сказать, означало ли это, что он хотел трахнуть меня или избить. Возможно всё сразу.

— То, что происходит между тобой и им — новое? — мягко спрашивает меня Лили, прерывая тишину. Шум и суета дома в течение последнего часа оставила после себя тишину, которая вызывает тревогу, больше чем весь шум и хаос.

Я разворачиваюсь из моего положения перед окном, где простоял с тех пор, как они уехали менее чем двадцать минут назад, и поворачиваюсь лицом к женщине, сидящей, подвернув под себя ноги, на старом безвкусном диване в передней комнате деревенского домика. Она кажется ещё меньше чем на самом деле, но в её глазах появился блеск, который кажется почти сверхъестественным. Возможно он всегда там был, но месяцы злоупотребления ее телом притупили его и только сейчас он снова начинает появляться.

Она недавно приняла душ и надела на себя самую маленькую по размеру одежду от одного из людей Коула, и всё же она утопает в ней, но похоже счастлива быть чистой и полностью одетой возможно в первый раз за последние месяцы. Хотя выглядит она по-прежнему слабой, но это просто невероятно как немного еды и горячий душ даруют кому-то душевное спокойствие, так что я наконец-то вижу девушку, которой она когда-то была под оболочкой человека, которого мы обнаружили вчера.

— Я бы не назвал это чем-то, — начинаю я, пожимая плечами.

— О да, — соглашается она. — Это гораздо больше, но я не могу подобрать правильное слово. Надеюсь, ты понимаешь больше чем я, — она улыбается, её тон подразнивающий, и вдруг мне кажется, что я хочу поговорить с ней. Хочу поделится этим бременем с кем-то ещё, надеясь, что они предложат мне некое понимание, которое остановит меня от разрывания себя на части из-за этого человека.

— У меня есть маленькая дочь, — говорю ей я. Признание вырывается на свет необдуманно.

— И ты беспокоишься, что Люк будет рядом с ней?

«А должен?»

— Нет, — признаюсь я, чувствуя

всю правду в одном этом слове. — Меня это не беспокоит. Я не вижу того, что Люк может допустить «это», как ты назвала, чтобы захотеть достаточно осесть, стать жителем пригорода и встретиться с моим ребёнком.

— И тебя это не беспокоит?

Я улыбаюсь девушке, которая пережила больше чем должно быть предопределено кому-либо. У нас есть нечто общее: у неё и меня, нас обоих породили извращенцы и монстры.

— У всего есть конец, — отвечаю я после минутной паузы. — Ничто не длиться вечно. Я научился принимать это в жизни. Всё это с Люком имеет ограниченный срок. Нет нужды планировать что-то большее.

— Я думаю, Люк планирует, — произносит она, нахмурившись. — Будь осторожен. Я видела таких, как он. Они никогда не отказываются от того, что считают своим.

Её наблюдение пробирает до костей. Я также знаю таких людей, как Люк. Вы не можете просто порвать с ними. Если только они не те, кто сам обрывает связь.

— Ты взволнована встречей со своей сестрой? — спрашиваю я, не в такой уж искусной попытке сменить тему разговора.

Она неловко перемещается на месте, и впервые я вижу сомнение в её глазах. Сомнение и что-то ещё, что мне трудно идентифицировать. Уж очень это похоже на отвращение, но. должно быть мне показалось.

— Не уверена, что встреча с Фейт — хорошая идея. Не предполагалось, что мы когда-нибудь встретимся. Мы из разных жизней.

«Что за странный ответ».

Когда Коул сел с ней и с пристрастием допросил о плене и жизни до «Королевства», я наблюдал за процессом и не только для обеспечения её безопасности, но также и для того, чтобы узнать её ответы.

Она плакала, когда он рассказал ей о том, что у неё есть сестра. Это были слёзы шока и радости, а не следы, указывающие на беспокойство, так что меня озадачили её слова.

— Некоторые жизни созданы, чтобы пересечься. Найти сестру среди всего этого ужаса видится благословением для меня. Или ты обеспокоена тем, что она не примет тебя?

И снова этот взгляд, который я не могу точно определить, вспыхивает в её глазах, перед тем как она обуздывает выражения своего лица и напыщенно отвечает:

— Будет приятно встретиться с ней, и я надеюсь, она будет чувствовать тоже самое. Я всегда хотела родную сестру, когда была ребенком, — затем она резко встаёт и добавляет: — Вообще-то я всё ещё чувствую истощение. Думаю, мне лучше подняться наверх и прилечь.

Я киваю ей, одаривая нежной улыбкой, когда она поворачивается, едва удостоив меня взглядом, и уходит из комнаты.