Потому, что люблю
Шрифт:
— Вот, пожалуйста, от меня.
Надя улыбнулась:
— Спасибо. А у меня как раз наперсток потерялся.
— Я знаю, что надо женщинам.
Надя услышала, как Сергей спросил;
— Кузя, ты сегодня, кажется, трезв?
— Если пить, так пить. — Кузя покосился на стол.— Чего каплями желудок травить?
— Дядя Костя, наконец-то! — обрадованно воскликнул Женька. — Мы вас заждались, водка прокисла:
Надя повернулась на.голоса и
— Подсолнух, зови гостей к столу! — приказал Женька. — Дядя Костя, выбирайте себе даму.
Прораб подставил Серафиме Антоновне руку кренделем, галантно склонился перед ней:
— Прошу, мадам!
Места не хватило только Кузе, от него отмахивались, получалось, что он лишний, и такое у него было растерянное, жалкое лицо.
Надя сбегала на кухню за табуреткой, поставила ее рядом со своим стулом, сказала: «Садитесь!» — и Кузя тут же сел, только не на табуретку, а на ее стул. Крохотуля молча подставил Наде свой стул, взял табуретку себе, потрогал ее надежность, прежде чем сесть, а Кузя вдруг заговорщицки подмигнул Наде.
«Странный человек»,— подумала она.
Женя откупорил бутылки, разлил по рюмкам: вино — женщинамт водку — мужчинам. Поднялся: прораб Матусов, сказал, что с удовольствием выпьет за молодую семью Хатунщевмх, «влившуюся в наш дружммгй рабочий коллектив».
За каких-нибудь полчаса тарелки олустели — так дружно гости навалились ка еду, и только Серафима Антоновна не пила и не ела, сидела за столои как застенчивая гостья, о которой хозяева забыли.
— Почему вы не едите? — шепотом спросила Надя.
— Тягостно у меня что-то на душе... Ты не обращай внимания, нехорошо, если госги это заметят. Гриша из головы не выходит, кажется: вот-вот появится, позовет, скажет что-то... — Она вздохнула. — Занимай гостей, Надюша, будь за хозяйку.
Тася о чем-то оживленно говорила с Крохотулей. Надя пыталась улучить момент, чтобы рассказать подруге об этом человеке, до Тасю никак нельзя было отвлечь от него.
Надя решительно подсела к ним. Тася заинтересованно спросила:
— Толя, я слышала, что пи собираетесь стать уче-ным-энтомологом?
— Собираюсь,— подтвердил Крохотуля. — Наблюдать за насекомыми, должен вам сказать, захватывающее зрелище, своеобразный спектакль. На сцене — игра, здесь — жизжь. Тысячи загадок, тысячи вопросов. Под каждым камнем, в траве, на ветвях — всюду кишит жизнь насекомых. Куда они торопятся? Чем взволнованы? Интересно, правда?
— Очень! — живо отозвалась Тася.
— А возьмите муравьев! Все действия у них осознанны. Они готовятся к бою, заранее эвакуируют свои куколки, а равеных оттаскивают в безопасное место.
«Он же муравье® принимает за людей! — испуганно подумала Надя. — Вдруг приступ начнется: разволнуется. А Тася-то ничего не злает!»
Она призывно посмотрела на Женю, и он тут же откликнулся, громко сказал:
— Анекдот! Хватит с букашками-таракашками! Заморишь девушек!
— Нет, лет! — запротестовала Тася. — Это очень интересно. Рассказывайте, Толя, пожалуйста!
Крохотуля благодарно улыбнулся ей, а Женя успокаивающе подмигнул Наде: «Я начеку, не бойся!»
— Вот еще что интересно,— рассказывал Крохотуля (Тася не сводила с него глаз). — Как летают живые существа? Как у них происходит «запуск» мотора, взлет, горизонтальный полет, посадка? Насекомые уже летают сотни миллионов лет, вдвое дольше, чем птицы. А нельзя ли человеку поучиться чему-нибудь у летающих существ? А возьмем способность насекомых безошибочно ориентироваться в пространстве! Пчела, например, легко находит свой улей на расстоянии нескольких километров. Ученые предполагают, что «путеводителем» для насекомых служат магнитные силовые линии.
— Гляди ты! — восхитился Сарычев. — И правда интересно, поневоле позавидуешь Крохотуле.
— Тоже мне еще! Нашел чему завидовать! — Женя встал из-за стола, оттащил к окну свой стул. — Хватит! Танцевать будем. Подсолнух, распорядись!
Алеша включил проигрыватель.
Танцевали старинный вальс «Опавшие листья». Надю пригласил Мажуга, и, если бы не отвращение к этому человеку, в прошлом •— бандиту, она танцевала бы с упоением — так легко, бережно он ее кружил. Краешком глаза она видела, что Серафиму Антоновну пригласил прораб Матусов. Они почти стояли на месте, чуть-чуть покачивались, и оба улыбались, но было ясно, что думают они далеко не о вальсе и не о сегодняшнем дне. Женя кружил Тасю. Надя увидела, как его рука соскользнула с талии на бедро, и он тут же охнул. Его ущипнули? Кажется, он пытался вырваться из Тасиных рук, но она крепко держала его, заставляя танцевать до тех пор, пока пластинка не кончилась.
Никогда Надя не видела у Жени такого свирепого лица.
Когда Алеша поставил на проигрыватель «Аргентинское танго», Надя протянула Дудкину руку, улыбнулась:
— Пойдемте?
Он заморгал:
— Со мной?
— Конечно!
Кузя выскочил из комнаты и долго не показывался.
«Постеснялся»,— решила Надя.
За столом Тася, глянув на Женю, громко, вызывающе сказала:
— Терпеть не могу усов!
Женя потрогал свои усы-подковку, но ничего не сказал, хотя было видно, как слова протеста пытаются вырваться наружу.
Тася повернулась к нему спиной.
Женя покашлял в кулак:
— У вас, кажется, парик? Голова, что ль, преждевременно облысела?
Тася, не поворачиваясь к нему, двумя пальцами подняла свой парик, другой руксй вытащила шпильки, и на плечи ей упали роскошные, выкрашенные в цвет красного дерева, собственные волосы. Она взбила их руками, повертела головой и засмеялась: