Потому, что люблю
Шрифт:
Бригадир Тася (Надя уже знакомилась с нею в отделе кадров), высокая девушка коротком халате — из-под него выглядывала добрая половина красной юбки, поморщилась от чего-то и так тряхнула, здороваясь, Надину руку, будто проверяла, крепко ли она держится, потом подала халат. Надя едва не потонула в нем, обернулась чуть ли не три раза. Тася протянула ей бинт и подождала, пока Надя подвяжется им, как пояском.
— Мы делаем люминофоры — светящийся порошок для ламп дневного света. Он еще применяется в телевидении,
Надя обрадовалась: начало неплохое, хуже нет, когда тебя заставят что-то делать, а ты ни бум-бум. Она обошла весь цех, заглянула во все закоулки небольшого трехъярусного помещения. Если взбежать по крутой лестнице на третий ярус — увидишь оттуда весь цех,— насквозь просматривается.
На третьем ярусе стояли котлы с растворами. Девушки что-то доливали в эти котлы, включали электромешалку, брали в колбочки пробы. Совсем как в лаборатории.
Надя спросила, что находится в каком котле, ей объяснили, но в голове ничего не задержалось: «Ничего, привыкну, сама пойму, не все сразу...»
Полистала журнал приема — сдачи дежурств — он весь в химических формулах. Придется заглянуть в учебник по химии.
Ей понравилось в цехе, поправились работницы, вежливые, спокойные; понравилась и заводская столовая. Удивилась: у входа в столовую за маленьким столиком сидела пожилая женщина в белом халате и в очках и не впускала никого до тех пор, пока люди не вытряхивали себе в рот витамины, которые она им подавала.
— Для вашей же пользы, товарищи! — призывала она пытавшихся улизнуть. — Для вашего здоровья, товарищи! Витамины — это жизнь.
— Ой, как же это я забыла тебя предупредить! — заволновалась Серафима Антоновна, когда они с Надей вышли из столовой. — Скандала не избежать.
— Не понимаю,— оторопело произнесла Надя.
— Як тому, что ты надушилась сильно, «Сиренью», а бригадирша вообще не выносит запаха духов. Уж она морщилась, морщилась...
— Я это заметила, но... думала, привычка у нее такая... морщиться.
— Она собирается стружку с тебя снимать. Думала, что по дороге на завод запахи выветрятся, а вот поди ж ты! Я виновата...
У Нади заколотилось сердце, как всегда, если ее что-то возмущало или сталкивалась она с несправедливостью,— сейчас вот хоть ладони к груди прикладывай, чтоб сердчишко утихомирить.
— Так ведь я не знала! Уйду отсюда! Если из-за чепухи выговора получать...
— Это я виновата, я,— твердила Серафима Антоновна. — Не предупредила...
Когда в цех вошла Тася, Надя решительно направилась ей навстречу. Серафима Антоновна ахнула: «Сейчас начнется!»
Надя остановилась перед Тасей и, глядя ей в глаза, сказала:
— Тася, я не знала, что ты не переносишь запахи духов... А у меня в чемодане... Я люблю, чтоб все мои вещи вкусно пахли... Извиняться мне перед тобой не за что, но я учту. — Она улыбнулась. — Вынесу на ветер все свои платья... Надо же, я целый флакон «Эвридики» в чемодан вылила! Ничего, выветрятся!
И куда девалась насупленпость Таси: брови ее приподнялись, растянув угрюмую складку на переносице, губы разжались, открыв блеснузшие зубы.
— А ты ничего!—сказала она и засмеялась. — А я-то к бою готовилась!
— Я тоже!..
После обеденного перерыва Надя почувствовала себя в цехе уже уверенней, сама бралась за дело: то ставила в печи противни с серым порошком — осадком хлористого кальция, то включала вакуумный насос, когда видела, что его надо включать, то вытирала пыль, отзывалась на телефонные звонки и, надев синие очки, вместе с другими аппаратчицами присматривалась к белому порошку под синим светом. Девушки умели на глаз определить, хороший ли он получился или недостаточно хороший.
Серафима Антоновна велела Наде пересыпать порошок из ящика в канистры: «Аккуратно, девонька, чтоб и крупицы не просыпать, следи, вещь бесценная!»
Справившись с этим поручением, Надя заметила возле насоса пролптую воду, схватила ведро, тряпку, вытерла пол, потом подобрала разбросанные ящики, составила их у стены и, услышав, как Тася сказала Серафиме Антоновне: «Подойдет, работы не боится», облегченно вздохнула. Она не старалась, нет, она просто не любила бездельничать, за все бралась охотно и весело и совсем не ждала, что ее похвалят. И все же приятно, когда тебя ценят.
Скорее бы увидеть Алешу, рассказать, как она хорошо устроилась, какие здесь хорошие люди. Не пропадут они, нет1
Глава четвертая
Бульдозер ползал по дну котлована словно гигантский тупоносый жук — все обшаривал, .вынюхивал, выравнивал. Остановился, пофыркал, будто набирался новых сил, и с оглушающим ревом выкарабкался наверх.
Готовое для фундамента песчаное основание стало похоже на идеальную волейбольную площадку.
Алексей уже освоился со своей работой,— разбуди его среди ночи, и он с закрытыми глазами расскажет, как монтируются фундаменты. Сначала на песчаное основание лягут бетонные подушки, их еще называют танкетками,— на них монтируются блоки: один на другой, столбиками. А чтобы основание не промерзло, все это засыпают грунтом и песком,— так называемая обратная засыпка фундамента. И уже затем монтируются из панелей стены подвала, а на них кладутся перекрытия из железобетонных плит.