Потому что ты - единственный

Galit

И уже не удержать было волну, что приближалась с каждым движением пальцев и губ Северуса - мир наконец взорвался тысячей сияющих вокруг и внутри разноцветных огней, практически отделив душу Поттера от тела... и добавляя к этому фейерверку чувств острую жалость от того, что он в это время не ощущает того же. Гарри приоткрыл глаза, поймал затуманенный взгляд партнера и, хоть мышцы напрочь отказывались повиноваться, протянул руки к своему единственному– нуждаясь, зовя, заклиная Северуса, видя лишь его искаженное страстью лицо. И не было никого на свете прекраснее, и только он был нужен, сейчас и всегда...

На секунду, пока Северус глядел на Гарри - такого красивого, желанного,

зовущего, - время остановилось, а когда восстановило свой бег, мужчина послал к чертям свои контроль и самообладание, встал между колен парня, оперся локтями о стол, запустив пальцы в разметавшиеся по темному лаку шелковые пряди, и медленно вошел, не отрывая взгляда от распахнувшейся перед ним зеленой бездны. Молодой человек выгибался ему навстречу, каждой клеточкой ощущая то, что его тело наполняется, обнимает плоть Северуса, раскрывается для него. Он потянулся за губами любимого, поймал их, раздвигая своими, открыл рот, приглашая и требуя. Язык Снейпа скользнул внутрь, и одновременно мужчина исторг у обоих безумный крик, мощным толчком войдя в Гарри так, что трудно стало дышать...

Это так старо - и всегда так ново. Смешивается дыхание, тела сливаются в одно, покрываясь росой испарины, и в какой-то момент отдается душа, чтобы принять другую и быть вместе в этом старом и вечно юном танце...

Никогда прежде Северус не был так близок с кем-либо, не получал так много и не знал столь полной самоотдачи. Теперь он был уверен в тех словах, что Гарри говорил ему: это драгоценное существо принадлежит ему, Северусу Снейпу, полностью. Весь, безраздельно и безоглядно - так, как умеет только он. И это доверие наполняло новым смыслом жизнь мужчины, делая его сразу и сильным и уязвимым, позволяло подняться на совершенно неведомую раньше высоту. Вдвоем. Они теперь всегда будут вдвоем, как сейчас. Цепляющиеся друг за друга, чтобы не потеряться в буре собственных чувств, в этом всепроникающем свете, который пронизывает тела, сотрясает все кости и мышцы, отпускает души в недолгий, но пьянящий полет... А потом рассыпается искрами, осыпая их сплетенные тела, оставляя прерывистое дыхание, влажные локоны волос и воспоминания о разделенном...

Они никак не могли отделиться один от другого, согретые общим теплом (ноги парня на бедрах мужчины, руки обвили его шею), слыша частые удары сердец - своего и того, что бьется совсем близко и не менее дорого, чем собственное.

...Северус быстро разжег и оживил камин, сел в кресло у огня. Гарри, по-прежнему обнаженного, он посадил себе на колени, накинув на плечи свою мантию, чтобы защитить от невесть откуда взявшегося сквозняка разгоряченное тело. Впрочем, почему «невесть»? На улице, оказывается, давно уже стемнело, и от приоткрытого окна тянуло ощутимо свежим воздухом. Он смотрел на лицо Поттера, освещенное пламенем, а тот, прижавшись к его груди, слушал, как ровно стучит сердце мужчины. Они сидели так уже долго, счастливые оттого, что чувствуют друг друга, и почти не разговаривая. Вдруг стало понятно, что слова не так уж и нужны - словно они обрели какие-то новые качества и просто тихо наслаждались этим.

«Я - старый солдат и не знаю слов любви», - вдруг вспомнилась Снейпу реплика из старой пьесы, заставив его слегка улыбнуться из-за своей исключительной уместности, а вслух произнести:

– Я - тяжелый в общении человек, который видел очень мало настоящей любви за свою достаточно длинную жизнь. И никогда не бываю ни в чем уверен на сто процентов, но... Если это не любовь, то что тогда? А вообще-то - не важно, как называется это чувство. Главное, что оно у нас есть. Здесь, сейчас, между нами есть эта необыкновенная близость и сопричастность, и я сильно подозреваю, что все же люблю тебя, насколько мне это в принципе доступно...

Замерев и затаив дыхание, Гарри вслушивался в необыкновенные по своей редкости слова (вот

уж раритет, так раритет!), глядя в лицо Северуса, восхищенный не столько даже ими, сколько выражением его глаз. Твердые черты, лишенные какой-либо светской любезности, даже согретые неподдельной искренностью и воодушевленностью, казались жесткими и угловатыми, но такими настоящими... А глаза Снейпа - темные, блестящие, под тяжелыми веками - смотрели с нежностью, от которой полнившемуся счастьем сердцу становилось тесно в груди. После того, как молодой человек был долго разлучен со своим любимым и дождался его возвращения, он был готов принять реальность без всяких деклараций с его стороны. Но все же услышал признание в любви, явно доставшееся Мастеру Зелий непросто.

– Почему тебе настолько трудно было сказать это? Одно короткое простое слово?
– «И море надежды в зеленых глазах». Северус невесело рассмеялся:

– Короткое простое слово... Только ты способен так его описать. В тебе всегда было этого слишком много для обычных смертных... Нечего скромничать!
– слегка повысил он голос на заерзавшего Поттера, но тут же смягчил эффект от своего рыка, поцеловав парня в макушку и притянув покрепче к себе. Тот блаженно вздохнул, но все равно ждал ответа, не спуская с мужчины глаз, жадно вбирая взглядом холодные, замкнутые черты.

Прочитав все, что было в его глазах, Снейп с обреченным выражением откинул голову на спинку кресла, с трудом выдавив:

– Это трудно объяснить так, чтобы не выглядеть идиотом, но... Пока я не сказал его, это слово, вслух, не признался открыто - еще существовали некоторые сомнения. И можно было делать вид, что этого нет, что я не рискую. Что еще могу избежать тех несчастий и бед, грозящих обрушиться на меня с той самой минуты, когда я впущу кого-то в свое сердце. Совсем юным я понял, что человек беззащитен перед любовью... И она может ударить его больнее любой ненависти.

Гарри нахмурился. Почему... Но почти сразу понял и порывисто обнял Северуса, прильнув всем телом:

– Поверь, я это знаю. Но все-таки она того стоит, как бы больно порой ни бывало... И знаешь, что? Я никогда тебя не брошу. Всегда буду с тобой. Можешь быть уверенным в этом... Несмотря на твою убежденность в том, что я - какой-то святой...
– мужчина вздрогнул, - ...готовый любить все человечество без разбора, я дарю свою любовь с большой оглядкой. А еще... Любить по-дружески, давая частичку своей симпатии, я могу многих, и тебе здесь даже не будет, к чему ревновать: по-настоящему, страстно... по-взрослому я люблю только тебя, и только ты мне нужен. И могу ждать сколько угодно времени, пока ты поймешь это.
– Эмоциональная нагрузка становилась слишком велика для обоих, поэтому Поттер решил свернуть этот разговор и прижал кончики пальцев к приоткрывшимся, чтобы что-то сказать, губам профессора: - Я люблю тебя. И счастлив, что ты со мной, что даже... любишь меня в ответ. Как умеешь. Это дает мне возможность чувствовать себя настолько уникальным, насколько это вообще возможно. Конечно, мне хотелось бы услышать от тебя кое-какие слова дополнительно, но вытягивать их из тебя не буду, не беспокойся.
– Молодой маг устроил голову на плече любимого мужчины, удовлетворенно вздыхая: - Всему свое время.
– И блаженно зажмурился, ощутив сомкнувшиеся вокруг него ласковые руки, кожей впитав гулкие вибрации в груди Северуса:

– То, на чем ты настаивал... Это, пожалуй, нечто такое, что я могу тебе пообещать: ты - единственный для меня. Да и вообще... единственный в своем роде, других таких на свете нет - и не надо... Это произошло не сразу, - решил Мастер Зелий хоть раз в жизни быть абсолютно честным. «Не только гриффиндорцам присущи такие душевные порывы, очевидно...»

– Пра-а-авда?!
– счастливо-ехидно пропел Гарри.
– А я-то, наивный, до сих пор не догадался!
– Признав поражение, Северус поднял и поцеловал его руку: