Потому что ты - единственный
Шрифт:
Северус затруднялся сказать, какого возраста он был, когда измученная его постоянным скулежом мать рявкнула в сердцах:
– Сколько можно развозить сопли?! Подумаешь: отец влепил тебе пощечину... Впервые, что ли? Это что, повод, чтобы выть уже третий час?! Если сейчас же не заткнешь свой «соплеисточник», я тебе его узлом завяжу, понял?! Неужели у тебя совсем нет гордости?
Впоследствии эта фраза, про гордость, повторялась много-много раз: Эйлин всерьез решила взяться за воспитание из сына «достойного человека, не такой сволочи, как твой папенька». Нет, она не била его, конечно, но физические наказания для магов никогда не ограничивались одной только заурядной поркой, так ведь?
Его первым, стихийным волшебством была не попытка скрыть какие-то невинные детские шалости, как у обычных маленьких волшебников, не репарация разбитой вазы и не спонтанная левитация. Нет, в очередной раз убегая от находящейся в воспитательном настроении мамаши, семилетний Северус заставил дверь чулана внезапно распахнуться после того, как он пробежал мимо, а стоящую там метлу - буквально выпрыгнуть навстречу бегущей женщине... И окончательно, еще в столь нежном возрасте, определил для себя, что его семья - совершенно точно не такая, как все прочие: вернувшись из Святого Мунго, где ей залечили сломанную челюсть и вдребезги раскрошенную скулу, мать не наказала его за «покушение на ее жизнь» (и наорала на отца за то, что успел Сева под этим предлогом выпороть). Наоборот, она сказала, что наконец горда своим сыном, доказавшим даже не просто свою принадлежность к магическому сообществу, а происхождение от семьи, носящей гордое имя Принц.
– В нашей семье всегда были в почете Темные Искусства, это у нас уже в крови. И теперь я вижу, что ты - хоть и полукровка, но все же Принц. Что ж, будем тебя учить - как не уронить честь семьи...
В конце концов он приехал в Хогвартс - одинокий и озлобленный, маленький хищный зверек в мальчишеском обличии, не умеющий доверять и дружить, неспособный контролировать свой гнев и страх, зато знающий о Темных заклятиях и зельях все, что только может вместить голова одиннадцатилетнего... А еще - о том, как защищать честь и гордость - свою и семьи. Смертельных врагов он приобрел еще на пути в школу: Джеймс Поттер и Сириус Блэк (которые, как утверждала мать, должны были стать его компанией, ровней), с первого взгляда поняли, что «этот Снейп» не такой, как все, и с чисто детской жестокостью определили ему в своей жизни роль развлечения. Привыкший ожесточенно бороться за свое достоинство Северус яростно защищался... А продолжение истории было известно всем и каждому, в многочисленных вариациях.
Так и получилось, что к тому времени, когда Северус осознал наличие на свете самых разных ценностей помимо пресловутой гордости (а также сомнительность ее преимуществ), прошло достаточное количество лет - если не сказать десятилетий. Мать давно была в могиле, равно как и отец, предъявлять претензии было поздно и некому... Зато сейчас перед ним была перспектива наконец-то устроить свою жизнь не так, как она текла до этого, а... обычно. Как у всех нормальных людей - насколько понятие нормы возможно с таким партнером как бывший Золотой Мальчик...
«Черт бы с ней, этой гордостью!» - нахмурился профессор, откидывая простыни и решительно выбираясь из теплой постели: его ждали будничные обязанности, продолжающиеся своим чередом экзамены и чертова куча проблем, именуемая «Дом Слизерин». А еще - грядущее грандиозное выяснение отношений с любовником и, даст Мерлин, его успешный итог. Северус был почти готов
– гордясь собой, тем, как его организованное сознание докопалось до сути проблемы:
«Никто другой не смог бы пересмотреть свою жизнь, самые ее основы, за несколько часов. Это трудный и сложный процесс, который требует внимания и спокойных раздумий. А мои дни наполнены суетой, хлопотами и постоянными попытками спасти жизнь - свою и нескольких сотен юных мерзавцев - от них же самих. Если бы еще понять, что именно сказать Поттеру для того, чтобы прекратить эту нелепую разобщенность...»
Северус действительно не мог найти времени, чтобы просто посидеть в тишине и подумать. А память о том, как хорошо было ему с Гарри, успешно занимала те краткие промежутки, которые удавалось урвать для себя. Стоило мужчине увидеть мысленно «своего мальчика», представить голос Поттера и его прекрасное загорелое тело, как в нем загоралось страстное желание. Настойчивая потребность. Необходимость. Угнездившаяся глубоко в душе пустота, которую мог заполнить собой только он. Тот, кто ушел, и кого необходимо было вернуть любой ценой...
...На скамейке в крошечном палисаднике курили и весьма нервно беседовали двое молодых людей, жестикулируя при этом настолько агрессивно, что Северус так и ждал - вот сейчас рука одного из них зацепит собеседника зажженной сигаретой. Но все обошлось: казалось, парочка почувствовала окружающую его сосредоточенно-зловещую атмосферу и резко притихла, провожая профессора настороженными взглядами.
«Знакомая картина, - саркастически хмыкнул Ужас Хогвартса: - Изображать повышенную экзальтацию и несдержанность эмоций, практически кидаясь на собеседников - это все могут. А вот мой фирменный Укрощающий взгляд редко кто выдерживает. Кроме их хозяина...»
Войдя в холл-приемную, Северус поразился изменениям, произошедшим с привычным ему тихим домом в разгар рабочего дня. Повсюду горел свет, стрекотали и жужжали какие-то машины, пространством владел запах кофе и свежей выпечки, где-то за дверью эмоционально дискутировали на повышенных тонах несколько голосов, звонил телефон, а к нему самому моментально выскочила из-за стойки профессионально-радушно улыбающаяся девица:
– Добрый день, сэр. Могу я вам чем-либо помочь?
Северус подумал, что не надо зарываться и сразу требовать встречи с хозяином этого бардака, и слегка снизил планку:
– Я хотел бы видеть мисс Лэннассон.
– По внезапно уплывшему куда-то выше его макушки взгляду служащей Мастер Зелий понял, что названная дама как раз стоит у него за спиной. Что и не замедлило подтвердиться.
– Все в порядке, Мэг, этот джентльмен к шефу. В следующий раз не задерживай его. Здравствуйте, профессор!
– с легким акцентом раздалось у Северуса над ухом, и он обернулся, учтиво поприветствовав Кристу. Ему даже не понадобилось что-то говорить или объяснять, девушка сама подхватила его под локоть и повлекла куда-то в сторону со словами: - Позвольте, я вас провожу для первого раза. Вряд ли вы здесь уже бывали... Сюда, пожалуйста.
– Я надеюсь, что не помешал ничему важному, - решил Северус не портить отношений с неожиданной союзницей. Та флегматично пожала плечами, отчего ее внушительный бюст практически уткнулся мужчине в лицо («Нда, то-то Люц будет счастлив, если заполучит все-таки в свою постель эти богатства...» - мелькнуло в голове у Снейпа):
– Босс ждал вас всю неделю и стал абсолютно невыносим, - небрежно отмахнулась Криста от возможных возражений.
– И не верьте ему, если вдруг решит отпираться! Идите-идите, а то у меня последнее время сердце разрывается, глядя на него - такой он стал печальный... И злой. Вот сюда... в эту дверь...
– Чисто формальный стук в означенную «святая святых», невнятно-злобный рык изнутри и, несмотря на это, открывающаяся дверь: - Брент! К тебе пришли.