Потрясатель Тверди
Шрифт:
— Принимаю и благодарю! — произнес губами юноши тот же мощный голос.
— Сними рукавицу, Адальг, сын Родрика!
Санти стянул латную рукавицу с правой руки и положил ладонь на белую шершавую рукоять.
Посмотрев на эту руку, Санти удивился — то была его собственная рука. Немного более жилистая и смуглая, но его, Санти.
— Пусть меч увидит свет! — воскликнул туор. — Луч Таира еще не касался его. Пусть клинок увидит свет в твоей руке, Адальг!
Движением, привычным, как вздох, Санти-Адальг выхватил меч, и гул за спиной
— Ты взял меч, сделанный отцами наших отцов! — провозгласил туринг. — Ты удостоен! Бессмертен меч сей. И сила богов, заключенная в нем, бессмертна. Твой род, Адальг, сын Родрика, внук Асенны, да хранит его вечно! Нет магии, что сможет опутать сыновей рода твоего, когда они сжимают сей меч. Сила богов, живущая в нем, охранит твою волю и твою руку, а рука да совершит остальное! Я, туринг Сванте Улайвсон, говорю: ты, сыновья твои, сыновья сыновей твоих — друзья наши по крову и крови! Будет так!
— Я, Адальг, сын Родрика, говорю: будет так!
Адальг-Санти вскинул меч над головой, и в третий раз грянул гром.
Туор повернулся и пошел к своим, а затем все серое войско минмэннис начало спускаться с холма к реке, где удерживаемые якорями, подняв прямоугольные серые паруса, стояли туорские дракены.
Адальг ждал, пока дракены подняли паруса и, подгоняемые дружными ударами весел, двинулись вверх по реке. Только тогда он вложил меч в ножны и повернулся к застывшему войску…
Санти лежал на животе, подперев ладонями подбородок, и задумчиво глядел на Ронзангтондамени потемневшими изумрудными глазами. Он только что закончил говорить и теперь просто смотрел на озабоченное лицо Женщины Гнона.
— Это все? — спросила она.
— Ты теперь знаешь столько же, сколько и я, — сказал юноша. — Ты все еще хочешь помочь?
Лицо Ронзангтондамени окаменело.
«Ты ее оскорбил!» — пришла мысль Этайи.
— Я не уверен, что ты сможешь помочь, и я совсем не хочу принести тебе беду, Ангнани! — быстро сказал юноша. — Мне ведь не безразлично, что с тобой будет! Позволь мне не жалеть о том, что я тебе все это рассказал!
— Он прав, Генани, сестра! — подтвердила Этайа. И, мысленно, Санти: «Молодец!»
Ронзангтондамени посмотрела на нее, потом снова на Санти. Она думала. Но недолго. Тонгрийка подняла руку и выпятила нижнюю губу.
— Я — Женщина Гнона! — надменно сказала она. — Через три хоры здесь будет триста всадников! А через десять хор — тысяча. А если этого мало — десять тысяч! У меня достаточно сестер в Тонгоре!
— Но в твоем селении меньше мужчин… — начала Этайа.
— Я отозву их из Королевских хогр! То же сделают и другие! — Она хлопнула
Ронзангтондамени бросила ему несколько слов на тонгриа. Брови слуги полезли на лоб, но он кивнул и вышел.
«Она сделала это», — сообщила Санти Этайа.
— Через три хоры у тебя будет триста солдат! — заявила тонгрийка. — Что еще?
Свист рассекаемого крыльями воздуха заставил их посмотреть вверх.
Над домом кружил бронзовый дракон. Он опускался. Широкие треугольные крылья гнали ветер, от которого заговорила листва на фруктовых деревьях. Вытянув когтистые лапы, дракон искал место, чтобы сесть. Крыша дома не казалась ему достаточно прочной. Глаза Санти вспыхнули: он никогда не видел дракона вблизи.
Наконец бронзовый решился, замахал крыльями и вцепился когтями в загнутый край крыши. Край выдержал. Дракон, наклонив голову, оглядел сидевших внизу людей, потом опустил одно крыло, свесив его почти до самой земли, и по нему скатился мальчишка. Он упал на спину в мягкую поросль клумбы. Дракон толкнулся вверх и, часто ударяя крыльями воздух, стал подниматься в небо.
Мальчишка вскочил, отряхнулся и отвесил поклон:
— Я — Гестион! Приветствие! — воскликнул он. — Учитель послал меня!
— Приветствие и тебе, летающий на драконах! — быстро оправившись от удивления, сказала Ронзангтондамени. — Ты — маг?
— Ученик мага! — вмешался Этайа. — Иди к нам, дружок! Что сказал тебе Учитель?
— Он сказал… Можно я сяду?
— Садись.
— Он сказал: Прекрасная из таироволосых! Помоги!
— Больше ничего?
— Только это.
— Где он сам?
— В западных горах. Так он сказал.
— О чем он? — спросил Санти.
— Он — ученик Одинокого. Просит помочь Нилу. И прислал дракона.
— Дракона? Почему же ты тогда отпустил его? — обратился Санти к мальчику.
— Я его не отпускал! Он сам улетел! — недовольно ответил Гестион.
— Не тревожься! — сказала фэйра. — О драконе сказал сам дракон. Это я отпустила его. Если я позову, он придет. Но я не позову.
— Почему, Этайа?
— Я не могу вмешиваться, — Санти показалось, что он уловил в голосе фэйры сожаление. — Чтобы не пробудились другие.
— А я? — спросил Санти. — Я — могу?
— Ты можешь. Но это не твое. То, что ждет побежденного, — хуже смерти! — И мысленно: «Это не шутка, Туон! Твое будущее сейчас — как круги на воде. Я боюсь за тебя, Туон!»
Санти заколебался. Обе женщины смотрели так, словно от его решения зависела их жизнь. Но ни одна не взялась бы ответить за него.
— Этайа, ты знаешь, где Нил?
— Да. На одном из верхних уровней Дома Сирхара! — мысленно она показала ему место.
— Дракон! — сказал юноша. — Позови дракона! Я смогу управлять им?
— Я смогу! — торопливо проговорил Гестион. Он один не сомневался в выборе Санти. Потому что был всего лишь на полдесятка иров младше юноши.
— Позови дракона, Этайа!