Потускневшая жемчужина 6
Шрифт:
– Видя, как нелегко приходится ребятам, я сама не жаловалась на судьбу и пыталась подбадривать остальных. Не знаю, насколько хорошо это получалось.
– Достаточно хорошо.
– подтвердил координатор.
– Анализ психологического климата в группе показал, что без твоего влияния моим сотрудникам не удалось бы избежать серьёзной депрессии. Это роскошь, которую никто из нас себе позволить не может.
– Какой ужасный был перелёт, - в очередной раз посетовал Иренеус.
– Надеюсь, что профессиональный уровень этого пилота окажется выше, чем у предыдущего.
– Капитан Ллойд заверил, что штурман Патрик прекрасно справится.
–
– Предоставленный в наше распоряжение десантный бот оборудован специальным медицинским модулем. Думаю, вам следует воспользоваться этим предложением и проделать обратный путь, используя режим пониженной гравитации.
– Я в порядке, Конрад, не переживайте.
"По нему не скажешь, - подумала Маргарет.
– Выглядит уставшим и не слишком здоровым. Даже не знаю, что больше сказалось на его самочувствии: болтанка в воздухе, или словесная перепалка с представителями биологической станции".
Словно, продолжая её мысль, Пулавски спросил:
– Мне не совсем понятно, какую цель вы преследовали, когда затевали эти переговоры? Со времени прошлой встречи с биологами, наши условия изменений не претерпели, а новыми аргументами в свою пользу запастись не удалось. Обнаружив это, оппоненты слово в слово повторили всё то, что уже было изложено ими ранее. Тупиковая ситуация.
– Да.
– вздохнув, согласился Иренеус.
– Я хотел, чтобы они решили, будто наша позиция стала хуже, чем есть на самом деле. Тогда можно было бы ожидать, что биологи пойдут в наступление и пустят в ход имеющиеся у них резервы.
– Судя по тому, что обе стороны переговорного процесса ни в чём не преуспели, резервов ни у кого из них не было.
– В нашем случае - да, Конрад. По поводу биологов я не настолько уверен. Возможно, они всё ещё ждут подходящего случая и приберегли главные козыри напоследок.
– Не слишком ли вы их переоцениваете?
– Нет. Насколько я успел понять, все ведущие специалисты биологической станции придерживаются единых взглядов на науку, которую они здесь представляют. Типичные эволюционисты, где-то даже с примесью дарвинистских воззрений, без малейшего намека на ревизионизм этого совершенно устаревшего учения. До сих пор биологи вели себя вполне предсказуемо, процентов, так на девяносто. Думаю, что и в дальнейшем они не свернут с проторенного пути, но вероятность возникновения неприятных сюрпризов сохраняется, и это всегда нужно учитывать.
– Как интересно, - улыбнулся Пулавски.
– Слово "эволюционисты" вы окрасили такими интонациями, которые встречаются у людей, произносящих вслух ругательства. Не в смысле общепринятые, где-то даже табуированные выражения, а слова, которые они сами искренне
считают ругательными. Что же, по-вашему, не так с теорией эволюции?
– Я не слишком задену ваше самолюбие, Конрад, если выскажу предположение, что в сферу полученного вами образования не входила ни одна из научных биологических дисциплин?
– Совершенно верно, Иренеус. Я далёк от всех этих...
– Пулавски сделал неопределённый жест рукой, - как там? Естественный отбор...
– Так вы тоже дарвинист?
– Нет. Я - всего лишь менеджер. Если хотите поговорить о биологии, то спросите что-нибудь у мисс Хейг. Насколько мне известно, в базовую программу подготовки экзогеологов нечто подобное входит.
– Моих знаний недостаточно, чтобы поддержать беседу, - начала отнекиваться Маргарет, и в то же мгновение услышала переданное через ментальный коммуникатора послание шефа: "Разговаривай с ним. Неси любую чушь, но не молчи. Он нуждается в собеседниках. Возможно, дойдёт и до серьёзных тем".
– Когда-то меня увлекала палеонтология...
– Тогда вам должны быть известны основные принципы эволюционной теории, - предположил Иренеус.
– И то влияние, которое она оказала на другие научные дисциплины и общественное сознание людей.
– На уровне популярных научных статей, не более того.
– Не нужно детально изучать эволюционное учение в том виде, в котором оно существует и по сей день, чтобы понять его несостоятельность.
– Иренеус спроецировал перед собеседниками голографический экран, задействовал поисковую систему, а затем увеличил до максимума одно из найденных изображений.
– Вот, взгляните. Достаточно распространённое графическое представление эволюционной теории. Что мы видим? График с начальной точкой зарождения жизни и разматывающаяся в бесконечность спираль эволюции. В сущности, вид этой спирали никого не должен обманывать. Фактически, это прямая линия, свёрнутая в некое подобие пружины, чтобы примитивность и однобокость таких воззрений не столь очевидно бросалась в глаза.
– Ну и как эту линию нужно рисовать?
– полюбопытствовал Пулавски.
– Зигзагом?
– Линия должна быть замкнутой и не иметь явно выраженной начальной точки.
– произнесла Маргарет, быстро сообразившая, к какому выводу их пытаются подтолкнуть.
– Мисс Хейг всегда отличало оригинальное мышление, - поспешно произнёс шеф.
– Я ценю её за безумные, в хорошем смысле, идеи.
– Ничего безумного здесь нет.
– Иренеус адресовал Маргарет долгий оценивающий взгляд.
– Посудите сами, Конрад, нас окружает мир, основу которого составляют циклические процессы, где ничего просто так не исчезает, и появиться, не будучи частью ранее существовавшего предмета или явления, тоже не может. Какой же нужно обладать самонадеянностью и столь же невероятным невежеством, чтобы взять и произвольно установить некую точку, от которой предполагается вести отсчёт, фактически линейного процесса? Более того, эволюционная теория оказала негативное влияние и на другие области человеческого знания, создав условия для возникновения гипотез, в основе которых лежат те же самые линейные идеи, напрочь отвергающие циклические по своей природе процессы. Простота линейных идей притягательна, на их базе легко создавать любые теории, столь же примитивные, оттого и удобные. Линейный график подобен лезвию, которым отсекаются любые критические замечания, подрывающие основы общепринятой картины мира.
– Исходя из ваших слов, Иренеус, я должен сделать вывод о том, что биологи заблуждаются относительно вопроса о происхождения жизни?
– Они заблуждаются относительно ответа на этот вопрос, да и вообще с трудом представляют себе, что же такое жизнь. Это, скорее философская категория, чем предмет изучения науки. Я придерживаюсь мнения, что жизнь - есть воплощение Вселенского Разума в материальном мире. Не больше, но и не меньше. Вселенная бесконечна. Сформировать её мог только бесконечный в своём могуществе разум. Жизнь, как проявление разума - бесконечна.
– Теперь я понимаю, - снова улыбнулся Пулавски.
– Почему вам не по пути с официальной наукой. От Вселенского Разума всего один шаг до веры в Бога. Ни один учёный не захочет сознательно сделать этот шаг, променяв науку на религию.
– А как вы относитесь к религии, Конрад?
– неожиданно спросил Иренеус.
– Иногда мне очень хочется, чтобы Бог был, но гораздо чаще - чтобы его не было.
– Пулавски ответил, оставаясь при этом максимально серьёзным.
– Ни при каких обстоятельствах, не было.