Повелитель блох
Шрифт:
– Вот это кайф!
Ганц даже подпрыгнул в своей ямке от неожиданности. Он рассчитывал, что бесы, нюхнувшие этой дряни, будут валиться с ног и тихо лежать, не интересуясь больше окружающим миром. Вместо этого наблюдался эффект прямо противоположный. Газ поднимался быстро разбухающим бурым облаком и к нему сбегались, бросая где попало свои тачки, ведра, мешки, десятки бесов со всей стройплощадки. Через минуту, над бутылкой клубилась находящаяся в непрерывном движении толпа. Нанюхавшиеся бесы, со счастливым повизгиванием, отползали в стороны, по их спинам и головам лезли те, кому пока не досталось халявного кайфа. Даже Шнырок, которого откатили в сторону, чтобы не
Парализующий газ явно не оправдывал возлагаемых на него надежд. Ганцу стало немного не по себе. А что, если и остальные его «домашние заготовки» не сработают? Узнать это можно было только одним способом – он достал пузырек со взрывчаткой, аккуратно сунул палец в кольцо, дернул и, не прицеливаясь, швырнул его в толпу.
На этот раз, эффект был нужный. Взрыв разметал бесов в разные стороны. Заказанная суматоха началась. Все побежали, натыкаясь друг на друга и не очень-то соображая, куда, собственно, они бегут. Орали тоже все. Одни кричали: «Тревога!», другие громко звали охрану, третьи вопили, обещая неведомо кому, обо всем доложить… все это смешивалось с руганью тех, кто с разбегу опрокинул на себя ведро со смолой или налетел на брошенную тачку, и тех, которые продолжали счастливо визжать: «Вот это кайф!». Ганц, не раздумывая, добавил веселья скляночкой с ксинитритилом, лихо запустив ею в заранее облюбованный штабель досок. Дерево вспыхнуло гигантским костром, жаром полыхнуло так, что порыв горячего воздуха долетел и до него. А бесы, которые находились рядом со штабелем, дружно шарахнулись в сторону, сбивая с ног и затаптывая тех, кому не повезло оказаться у них на пути. Вообще, народу на стройплощадке заметно прибавилось – Ганц увидел, как все новые и новые рогатые существа лезли из больших котлованов. Причем это был явно не рядовой состав, судя по тому, как они орали и размахивали палками, пытаясь привести в чувство перепуганных бесов. Вскоре, для полноты впечатления, оглушительно, легко перекрывая все вопли и визги, взвыла сирена – на Базе объявили боевую тревогу.
– По-моему, – Ганц сам себя не слышал, но не отказался от удовольствия прокомментировать происходящее, – суматоха получилась превосходная. Ребята могут начинать.
Он приготовил арбалет, скользнул вперед, незаметный и юркий, словно ящерица. Задержался на секунду на границе света и сумерек, потом пригнулся и одним ловким прыжком, нырнул на площадку, в сторону от горящих досок. Проскочив среди вопящих бесов так быстро, что ни один из них не отреагировал на его появление, Ганц спрятался за неаккуратно сваленной грудой пустых бочек. Достал вторую скляночку со взрывчаткой, повертел головой, выбирая достойную цель.
– Ребята могут начинать, – снова пробормотал он, – а мы пока здесь порезвимся. Вроде бы, именно эта ямка у них офицерское общежитие?
Распахнулась дверь и в кабинет ворвался охранник, старший черт Барракуда, тот, что предпочитал носить китель. Пенделль, продолжавший блеять что-то свое, замер на полуслове, открыв рот. Айнштофф тоже потерял дар речи. Что же творится в этом мире, в этом Лагосинтере? Мало того, что он полдня не может отделаться от явного психа Пенделля, так и его собственные подчиненные начали с ума сходить! Потому что ничем другим объяснить подобное – появление в кабинете начальства, без разрешения, без доклада – образцово дисциплинированного Барракуды, было невозможно.
Изумление и возмущение на лице Айнштоффа были настолько выразительны, что старший черт поторопился доложить:
– Наверху беспорядки, – он взмахнул правой рукой, в которой держал полуметровую рогатку, указывая направление беспорядков. – Нападение на общежитие. Очевидно туземцы.
– Зачэ-э-эм им общэ-э-эжитиэ-э-э? – удивился Пенделль. – Там жэ-э-э толькэ-э-э личноэ-э-э имущэ-э-эство?
Естественно, никто ему не ответил. Точнее, Айнштофф с Барракудой даже не заметили, что он о чем-то спрашивал. Довольно невежливо. Но справедливый Пенделль подумал, что в данном случае, можно сделать скидку на экстремальную ситуацию. В конце концов, нападение туземцев на Базу… нет, специалист по ассимиляции, при всем своем опыте не мог вспомнить ничего подобного.
– Сколько их? – Айнштофф уже вытаскивал из сейфа свое личное оружие – реактивный игломет.
– Сотни две, не меньше. Там пожар, взрывы – бесы запаниковали. Слон и Коряга сейчас наводят порядок и организуют сопротивление.
Айнштофф проверил зарядник, кивнул Барракуде, дескать, следуй за мной и выбежал из кабинета. К его огорчению, Пенделль не остался на месте, а потрусил за ними.
– Ноизаилу уже доложили, – на бегу продолжал рапорт старший черт. – Он распорядился немедленно прекратить безобразие.
– Э-э-э… – Пенделль, этот зануда в пенсне, мало того, что осмелился рот открыть, так он еще попытался Айнштоффа двумя пальчиками за рукав ухватить.
– Брысь! – рявкнул на него старший демон. Любимчик ты руководителя филиала или не любимчик, но хватать за рукав начальника охраны при исполнении им обязанностей, да еще в такой критический момент, как нападение на Базу, никому не позволено.
– Э-э-э? – удивился Пенделль, но рукав отпустил.
Айнштофф остановился, грозно зыркнул на него:
– Старший демон Пенделль, где ваш пост, согласно боевому штатному расписанию?
– Пост? Понятиэ-э-э нэ-э-э имэ-э-эю, – честно признался старший демон Пенделль.
– Вся документация по боевому распорядку выдавалась старшим служащим по мере подготовки кабинетов, – в меру почтительно подсказал ему Барракуда. Все таки, он был только старшим чертом, а Пенделль – старшим демоном. Даже учитывая непередаваемое занудство последнего и неординарную, можно даже сказать, критическую, ситуацию, проявление хотя бы минимальной деликатности казалось необходимым. – Красненькая такая папочка, с желтой полосой.
– М-дэ-э-э? Возможно, была и краснэ-э-энькая, – Пенделль решил, что самое время снять и протереть пенсне. – Нэ-э-э помню.
Айнштофф скрипнул зубами. Хорошо Барракуде быть вежливым, у него на столе этот специалист по ассимиляции не сидел, копытами не сучил! Он проглотил рвущиеся с языка ругательства и спросил почти нормальным голосом:
– Личное стрелковое оружие имеется?
– А как жэ-э-э! – радостно улыбнулся Пенделль. – Правда я нэ-э-э помню, как эт-тэ-э-э называэ-э-этся. Мнэ-э-э его подарили… сувэ-э-энир, знаэ-э-этэ-э-э ли.
– Плевать, как называется! – сдержанности Айнштоффа хватило ровно на двадцать секунд. Еще бы! Панические вопли сверху доносились уже сюда, в коридоры управления, а он, вместо того, чтобы организовывать оборону перед идиотом, который умудрился даже не заглянуть в боевое расписание, расшаркиваться будет? Щасс! – Бегом в свой кабинет, взять оружие и на боевой пост! Бегом!
Пенделль снова открыл рот, но начальник охраны, не обращая больше на него внимания, развернулся и рванул по коридору к выходу. Барракуда, вежливо обогнув руководителя отдела ассимиляции, побежал следом.