Повелитель чумы

Теттенсор Е.л.

– Для моего народа эта болезнь известна как Хатекх-сар, - объяснил Мерден, наблюдая за его работой.
– Дословно это означает «следы демона», из-за покрывающих тело синяков.

Янтарные глаза прорицателя следили за каждым движением Одеда, двигаясь туда-назад, как перо писца, записывая все происходящее.

Коди не мог отделаться от мысли, что увлечение Мердена было не чисто теоретическим, а он планировал использовать то, чему научился.

– Традиции говорят нам, что болезнь вызывается демоном, входящим в тело через нос и рот. Синяки остаются после

того, как он сцепляется со своей жертвой в мире сновидений. Оказавшись внутри, он откладывает яйца, заполняя органы жертвы и заставляя их кровоточить. Демоническое отродье питается кровью.

Коди поморщился.

– Чёрт побери, неужели так нужны все эти подробности?

Он обычно не был так груб и резок, но... Чёрт, кровоточащие органы?!

Однако Лидман казался заинтригованным; он задумчиво хмыкнул из-под шарфа.

– Если отбросить суеверия, то всё это правда: когда мы вскрывали первые несколько трупов, то обнаружили обширные внутренние кровоизлияния.

– И что это значит?
– невольно заинтересовался Коди.

– Это означает кровотечение, - сказал Ленуар.
– Они истекают кровью изнутри наружу.

– Итак, мы, вроде как, пришли к общему мнению относительно причины смерти, - сказал Мерден.

Лидман недоверчиво посмотрел на него.

– «Вроде как» - это мягко сказано, сэр. Медицинский колледж не считает, что болезнь является результатом сверхъестественных дьяволов, превращающих человеческое тело в горнило проклятых.

– А что говорит ваш медицинский колледж о том, как жертва заражается болезнью?

Мерден, казалось, был полностью поглощен разговором, но его пристальный взгляд продолжал следить за действиями Одеда; глаза адали периодически прищуривались, когда его внимание привлекало что-то особенно интересное.

На данный момент Одед располагал группу кристаллов полукругом вдоль левого бока мальчика. Серповидная форма была, очевидно, специальным ритуалом. Она повторялась в расположении свечей и в ряду чего-то, подозрительно похожего на человеческие фаланги.

– Очевидно, через воздух, - ответил Лидман.

Эта фраза заставила Мердена на короткое мгновение оторвать взгляд от приготовлений. Он вскинул брови и посмотрел на Лидмана.

– В самом деле?

– Почти треть моего медицинского персонала заболела, причем некоторые из них даже не вступали в физический контакт с инфицированным человеком. Плохой воздух - единственное объяснение. Я заказал маски для всех моих сотрудников в качестве дополнительной меры предосторожности. Скоро они будут готовы.

– Плохой воздух..., - сухо повторил прорицатель.
– И в чём же причина этого... плохого воздуха?

– Есть несколько теорий, - сказал Лидман, складывая руки за спиной и принимая профессорский вид.
– Некоторые считают, что это наказание от Бога. Другие утверждают, что миазмы подобны шторму, просто проходящему мимо. Сам я склонен считать, что это результат сжигания трупов.

– Божественное наказание, переменчивая погода или горящая плоть, - тон Мердена стал ещё суше.

Если Лидман и заметил это, то предпочёл не обращать внимание.

– Мы твердо установили, что трупы очень заразны, и это объясняет, почему в Лагере началась чума. Сожжение трупов - обычное дело в квартале адали, не так ли?

Одед резко поднял голову, в его глазах закипал гнев. Но Мерден произнес несколько слов на языке адали, и колдун промолчал, качая головой и бормоча под нос:

– Пала.

Слово прозвучало резко, как плевок на пол, и Коди решил, что означает оно приблизительно то же.

После оставшихся приготовлений Одед подошел к Мердену с деревянной чашей в одной руке и кинжалом в другой. Прорицатель без колебаний взял клинок и провёл им по ладони.

– Что вы делаете?
– сдавленно прохрипел Лидман.

– Любая магия требует крови, доктор, - ответил предсказатель.

Он поднёс ладонь к чаше; мерное постукивание отмеряло количество капель.

Лидман с отвращением покачал головой. Коди тоже было неприятно, но он не смог сдержать вопроса:

– А почему вашей?

– Он - мекхлет, - ответил Одед, словно это всё объясняло.

Коди не стал настаивать.

Когда Одед убедился, что в чаше достаточно крови, он протянул Мердену тряпку и сказал:

– Я готов.

Мерден повернулся к остальным с серьёзным выражением лица.

– Если вы хотите уйти, лучше сделайте это сейчас. Как только церемония начнётся, её нельзя будет прерывать, несмотря ни на что. Это наверняка убьет мальчика, а возможно, и всех нас.

Ленуар и Коди уже слышали это предостережение, но Лидмана сказанное потрясло.

– Что значит, «убьёт мальчика»? Что вы собираетесь с ним делать?!

– Я должен изгнать молодых демонов, - сказал Одед.
– Но они не захотят быть изгнанными. Они будут сражаться со мной, а когда потерпят неудачу, то начнут искать новое место. Я должен связать их, чтобы они не смогли перепрыгнуть с мальчика на нас.

– Если на каком-то этапе концентрация Одеда дрогнет, демоны вырвутся на свободу, - пояснил Мерден.

У Лидмана в глазах появилась та же самая насмешка, как и в первый раз, когда он услышал о демонах. Ленуар и тогда её заметил.

– Верите вы в демонов или нет, - сказал инспектор, - но я могу заверить вас, что то, что сейчас произойдет, вас определённо встревожит, и у вас, несомненно, возникнет инстинкт отшатнуться, а то и убежать совсем.

– У меня так было, - вклинился Коди. Если честно, ему и сейчас хотелось сбежать.

– И у меня, - сказал Ленуар, - хотя Мерден к тому моменту предупредил нас, чтобы мы этого не делали. Можете быть настроены сколь угодно скептически, доктор, но во что бы то ни стало следуйте его указаниям.

Лидман вздохнул и закатил глаза.

– Хорошо, инспектор, я не сдвинусь с места.

– И не издавайте ни звука, - предостерёг Мерден, обводя всех присутствующих взглядом. И затем кивнул Одеду.

Колдун кивнул в ответ и повернулся к ним спиной.

Лечение началось.