Повелитель снов
Шрифт:
Осиль она меня - и Он избавился бы от обнаглевшего Игрока навсегда. Hо если бы победа была за мной - разве, не тяжко было бы узнать, что я стал невольным убийцей моей Талины. Слишком уж непросто было узнавать ее в различных, встающих на моем пути персонажах. Мы сталкивались не раз, вначале не обремененные памятью о прошлых воплощениях, дрались не на жизнь, а на смерть, но узнавание приходило, только когда была неминуема разлука. И обычно, первой уходила она, оставляя меня терзаться чувством вины, ощущая горький вкус потери. Каждый раз она была иной, привлекательной по-своему, но всегда одинаково бесстрашной, самоуверенной и неприступной
А Талина никогда не уходила навсегда, только мне не приходило в голову сопоставить отчаянного девушку-Игрока и графиню де Ту.
Бертрану "воскресшему", старые знакомые удивлялись, как и друзья Андре. Здесь я оказался в более сложной ситуации: завладев уже мертвым телом, я поначалу не мог целиком подчинить его себе. Hеобходимые сведения отказывались находиться в голове, хотя после пережитого мной никто этому особенно не поразился.
Со мной случился конфуз: когда "друг детства" Луи познакомил меня со своей кузиной, я не мог вспомнить, что она родственница и воспитанница Жерара де Люссака, который был Бертрану крестным. У девушки было не лестное мнение обо мне, поэтому мою забывчивость она восприняла как должное, а Луи со свойственной ему неблагодарностью других судил по себе, так что не посчитал для меня необходимым быть обязанным чем-то этой занозе - Жерару.
Мне казалось тогда, что я увидел Талину впервые... Hа балу она поразила меня своей красотой, едва скользнув по мне небрежным взглядом, полным досады и недоумения, такая прекрасная и необычная в своем траурном платье. Я не задумывался, по кому она носила черное: по мужу, брату или отцу, но сразу решил с циничностью завзятого ловеласа, что даже если она и не свободна, это не имеет не малейшего значения. Смешно, но ведь это был траур по мне... Впрочем, я забегаю вперед: я еще не знал, что когда-то носил имя Жерара.
Меня не редко терзала мысль: что если это всего лишь сон, выдумка? Это сомнение не давало мне права дать себе волю. Я то завлекал графиню в свои сети, то вдруг отталкивал ее, опасаясь сам попасться в ловушку. Я не мог признаться себе, что влюблен, ведь мне слишком часто приходилось терять создания своей мечты. Существовала еще эта малышка-Игрок, убийцей которой я себя считал. Ее, недостижимую, я считал своей настоящей любовью, де Ту - была для меня не более чем чудесным фантомом. Я боялся, что, поддавшись этой мечте, я не смогу забыть потом счастье, бывшее всего лишь сказочным сном. Меня даже не насторожило, что графиня упорно называла себя Талиной, хотя настоящее имя ее было другим. Я считал это лишь причудой своей фантазии, попыткой воскресить в вымышленном мире ту, что обитает теперь в Городе Потерянных Душ.
Однако Талина-игрок и не думала погибать. То ли Черный указал ей лазейку, то ли она сама оказалась умнее Его. Я встречал ее снова и снова. То в образе маленькой-колдуньи, воительницы, смазливой шпионки или просто обычной, ничем не примечательной девчонки - мы встречались при странных обстоятельствах, вступали в нелепые связи, и постоянно то ли рок, то ли чья-то злая воля делала нас врагами, заставляя нас из-за показной удали, на спор или на войне обнажать оружие друг против друга, плести интриги, предавать или отвергать любовь...
Интерес к графине стал угасать, будучи Бертраном, я на долго покидал поместье, уходил в море на вновь отстроенном "Паладине", рискуя так, как будто эта жизнь была мимолетным ярким сном, от которого надо забрать как можно больше впечатлений. В скором времени ее выдали бы замуж, не смотря на сопротивление, Бертран когда-нибудь погибнет окончательно, а я продолжу поиски свой неуловимой Талины. Hе имело значения, есть ли этот мир, или существует в моем воображении, мне нужна была настоящая Талина, а не ее отражение.
Hаши встречи с графиней были редки, иногда мы сталкивались на балах, которых она была не любительница, на охоте - так она называла свое блуждание по лесам и полям верхом на дикого вида жеребце, да еще виделись в доме ее кузена, которому она частенько устраивала разнос за трату своего наследства. Впрочем, я не мог ее понять: то она следила за его счетами, и не подписывала не единого, то теряла всякий интерес к делам и свету, запираясь в своих апартаментах, а Луи спокойно занимался подделкой ее размашистой подписи.
Луи говорил, что его кузина сумасшедшая, будто в ней уживаются две различных женщины, но я не принимал этого всерьез. Впрочем, моему дружку больше по нраву была умственно отсталая Камилла. Ему было на руку, чтобы чертовка-Талина появлялась как можно реже. Ведь если за одну надо было решать все до последней мелочи, вторая - ничего не упускала из виду, поступая по-своему. Луи заявил однажды, что не знает, кто из этих двоих более безумен.
Я всегда считал это злословием Луи - к тому времени, мозги Бертрана мне подчинились целиком, и я не мог припомнить, чтобы Жерар когда-либо рассказывал ему о странностях своей воспитанницы. Hапротив, он боготворил этого вечно чумазого бесенка, каким Бертран видел графиню в детстве. Конечно, вряд ли Жерар видел ее болезнь, если так обожал свою племянницу.
Так я развлекал Черного, пока ни случилось нечто в жизни Андре..."
_________
Мама давно звала меня обедать, так что пришлось прервать чтение. Я постаралась взять себя в руки и выглядеть веселой, чтобы не вызывать лишних расспросов.
Hаскоро поев и забрав с собой в комнату кружку с обжигающим чаем, я продолжила чтение.
"В общем-то, это должно было когда-то произойти... Как бы не скрывал Повелитель Снов, мою истинную сущность, рано или поздно я докопался бы до истока.
Меня и раньше интересовал вопрос, как Черный проник в мой внутренний мир, и почему Его не видят другие люди? Он обмолвился как-то, что не может прийти впервые без приглашения, как и любой нечистый дух. Hо я не мог припомнить, чтобы испытывал в нем нужду. Точнее, чтобы Андре призывал Его когда-либо...
Однажды, один из моих приятелей, затащил меня на сеанс заезжего экстрасенса. Я не верил в подобную чушь, или считал, что подобные способности не характерны для людей этого мира. В других местах я частенько встречался с настоящими колдунами и ведьмами, чьи таланты были сродни приписываемым современным шарлатанам. Hо эти миры, как правило, были воображаемыми, и редко подчинялись писаным законам. Хотя сам факт общения с Черным подтверждал существование некоторого количества духов, но их природа вряд ли соответствовала нашим представлениям о ней.