Повелитель теней. Том 2
Шрифт:
— Ты ревнуешь, мой милый Жан? — прищурился Марк.
— Тебя это забавляет?
— Ещё бы! Но спешу тебя успокоить, я тоже вскоре еду на воды. Мы с Айолином хотим расслабиться и смыть с себя слой пыли, что впитался в нашу кожу за время в пути. Так что мы встретимся с вами там.
— Вот как… — Жувер задумался. — Кто же это может быть?
— Может, это не любовь, может, коммерция или заговор?
— Почему не сказать мне?
— Не хочет делиться прибылью или не доверяет.
Лицо Жувера тут же стало хищным, и он стукнул кулаком по столу.
— Это что-то важное, Марк. Он трус, но собирается ночью ехать один в незнакомой местности.
— Так
— В том-то и дело, что он, когда боится, становится чуток, как заяц. Он услышит меня и тогда… Я не знаю, кто будет его ждать там, и как этот некто отнесётся к тому, что приватность их встречи нарушена. Нет, лучше я всё выясню позже.
— Употреби это время с пользой для себя, — посоветовал ему Марк. — Ты создаёшь алиби Монтре, но и он при этом создаётего тебе. Ты не знаешь, что будет делать он, а ты можешь сделать то, что его заденет, но он не посмеет тебя в этом обвинить. А после ты спокойно поедешь в купальни, снимешь домик и погрузишься в тёплые целебные воды с сладким чувством торжества от исполненной мести.
— О чём ты?
— Ни о чём, — Марк поднялся. — Этого разговора не было. Я ничего не знаю ни о вашей договорённости, ни о тайнах Монтре, ни о твоих намерениях. Мне пора собирать своих парней, они тоже едут на воды, даже если им больше нравится торчать в кабаках и борделях, наливаясь вином по горло.
— С кем вы всё-таки встречаетесь? — не унимался Жувер, когда они вдвоём с Монтре ехали к городским воротам.
Уже стемнело, и в синем сумраке на улицах зажглись факелы и большие масляные лампы, висевшие на длинных кронштейнах, прикреплённых к стенам домов. В городе всё ещё царило оживление. Бренне продолжал радостно собирать дань со своих гостей, а те были рады оставить на время пыль дорог и погрузиться в уютную роскошь, которую предоставляли им таверны и трактиры. В лавках, несмотря на поздний час, толпились покупатели, спешившие купить товар до закрытия, поскольку уже светлым утром армия Сен-Марко должна была двинуться дальше, а купцы и ремесленники не торопились закрывать свои двери, решив держать их открытыми до последнего покупателя.
По улицам проходили горожане и с любопытством разглядывли военных, прибывших из Сен-Марко, слывшего наравне с луаром Синего Грифона законодателем мод. Женщины в ярких платьях и дорогих накидках провожали взглядами статных рыцарей, прикрывая лицо веерами, а те, поймав мимолётный взгляд поверх кружев, безошибочно определяли ту, которую стоит подождать в ближайшем переулке с тем, чтоб проводить до дома.
Монтре был задумчив и при этом выглядел решительно. Его раздражала назойливость Жувера, и он склонен был даже повысить голос, чтоб напомнить навязчивому другу о том, что сам решает, куда ехать и с кем встречаться.
— Поймите, — продолжал Жан, — я спрашиваю не из праздного любопытства, а исключительно беспокоясь о вашей безопасности. Вы собираетесь ехать куда-то ночью и в одиночку. Мы не в Сен-Марко. Здесь полно разбойников.
— Правда? — насторожился Монтре.
— Конечно! Мне рассказали, что недавно где-то неподалёку были убиты четыре знатные дамы, направлявшиеся на воды. Кто их убил? Конечно, разбойники!
— Я не дама, — отрезал виконт.
— И всё же, если с вами что-то случится, с кого я должен буду спросить за это?
Монтре какое-то время молчал, а потом пожал плечами.
— Хорошо, я еду на встречу с неким молодым рыцарем, который находится сейчас в крайне стеснённых обстоятельствах, несмотря на свою близость к наследному принцу. Он хочет предложить
— Кто этот юноша?
— Тебе довольно того, что я сказал! — разозлился Монтре. — Не хватало ещё, чтоб я докладывал тебе о своих шпионах! Будем считать, что эта беседа принесёт мне существенную пользу.
— Но зачем вам делать вид, что вы в это время находитесь на водах? — воскликнул Жувер.
— Затем, что мой визави не желает, чтоб кто-то сопоставил его, и моё отсутствие во времени. И хватит задавать глупые вопросы!
Жан обиженно замолчал. Они подъехали к воротам, и, увидев их, стражники приостановили поток входивших в Бренне путников. Они проехали по массивному подвесному мосту, который украшали огромные толстые цепи по бокам, уходящие в чёрные дыры на крепостной стене, а дальше пришпорили лошадей и помчались через лагерь, живший своей немного хмельной жизнью. Тут и там слышались крики и смех, где-то играли волынки. Солдаты и простые рыцари спешили вкусить последние плоды отдыха, ведь после первой стражи в лагере всё начнёт затихать. Суровые капитаны и сержанты пройдут по шатрам, выгоняя весёлых девиц и барышников с коробами еды и бочонками эля и вина, потому что впереди был последний тёмный день, который предназначался для подготовки к выступлению в новый длинный переход, а значит, завтра конники и пехотинцы должны быть трезвы и бодры.
Проехав по дороге мимо поста, всадники достигли тёмного перелеска, вскоре миновали его и остановились там, где от утоптанной дороги с двумя колеями отходила ещё одна, наполовину заросшая травой.
— Давайте, я хотя бы провожу вас, — предложил Жан. — Клянусь, как только появится ваш приятель, я, не взглянув на него, поеду обратно.
— Делай, что тебе говорят! — фыркнул Монтре и, развернув коня направо, помчался по дороге, уходящей в сторону.
Какое-то время он прислушивался, не увязался ли Жан следом, но вокруг было тихо, и лишь копыта его коня негромко стучали по дороге. Отдалившись от проезжего пути, он вдруг почувствовал лёгкий озноб и даже страх, вспомнив о тех погибших дамах. Вокруг была ровная степь, посреди которой поднимались в сумерках тёмные купы кустарника. Где-то далеко крикнула птица, и по небу заструились чёрные облака, заволакивая синий, светящийся изнутри полог. Стало темнее, и Монтре, ощутив своё одиночество, всё быстрее гнал коня по просёлку, высматривая впереди старую мельницу.
Она возникла неожиданно по правую руку, как странное нагромождение камня и толстых брёвен, в которых едва угадывалось сломанное мельничное колесо. Под ним журчала вода. Монтре остановился, прислушиваясь, и вздрогнул, когда из-за строения показался всадник. Он подъехал молча и Монтре с испугом вглядывался в него, пока не узнал Марка в тёмной кожаной куртке, зашнурованной на груди.
— Вы точно один? — спросил тот, посмотрев на дорогу, откуда приехал виконт. — Впрочем, там мои люди, и если есть слежка, они заметят.
— Жувер был очень навязчив, но я прогнал его, — пробормотал Монтре, озираясь.
Вскоре появились Ламбер и Ла Моль. Они ехали со стороны города.
— Есть там кто-нибудь? — спросил де Сегюр.
— Чисто, — откликнулся Ламбер. — Там был только Жувер, но он повернул обратно.
— То есть как обратно? — возмутился Монтре. — Он должен ехать вперёд, на воды! Но Марк равнодушно пожал плечами.
— Может, он забыл полотенце. В любом случае, это не имеет значения для нашего дела. Вы передумали, ваша милость?