Повелитель тьмы
Шрифт:
Всё было по-прежнему. От ветра не покачнулись ветки, не затрепетал ни один лист. Странная пелена зависла над островом. Это было ненормально. Она светилась цветом индиго. Набежали тучи, закрывая луну и наблюдателей. Это беспокоило. И неважно видит Рианнон наблюдателей или нет, они там были, и тучи заставят их летать ниже.
Рианнон задрожала. Домотканая мантия, которую Мэриус дал ей, была груба и царапала ее нежную кожу. От страха тело покрылось гусиной кожей, а от грубой ткани соски затвердели. Она постаралась успокоиться и подняла взгляд в небо, отчасти ожидая ударов молний, которые пустят в нее.
Украшенная скульптурой ограда
Вгляделась в темноту, но ничего не увидела, и прошла вперед по размельченному гравию. И вышла на открытое место. Конечно, безопасней было бы в лесу, но ничто не могло заставить ее пойти туда, не после того, что произошло. Вместо этого она продолжала идти обратно и задавалась вопросом, почему Гидеон не пришел за ней.
Как вдруг рядом с ней ударила молния, и она закричала, ослепительная вспышка была похожа на змею. Ночное небо окрасилось в зловещий бледный цвет. И опять раздался шелест. Выброс адреналина заставил ее стоять на месте. Ужас сковал душу, когда чья-то рука зажала ее рот. И кто-то прошептала ей на ухо.
— Не кричите, — пробормотал Мэриус. — Это я. А теперь медленно поворачивайтесь к ограде. Мы здесь не одни, леди. И я должен вас отвести обратно в домик.
— Где Гидеон? — спросила Рианнон.
— С ним все в порядке, и он оторвет мне голову, если здесь с вами что-то случиться. А теперь быстро уходим отсюда, и держитесь в тени. Надо пройти несколько шагов. Теплая ванна вас ждет, и я нашел вам симпатичное платье.
— Он ушел, не так ли? — Рианнон так и знала. — Он ушел и оставил меня здесь! Та молния, которую я только что видела. Наблюдатели! Это они! Опять ударили его! А потом к нему явятся нимфы и «обслужат» как делали прежде.
Это было невыносимо. Ревность охватывала при одной мысли о лесных жителях, способных ублажить его, они поступали с ней также. Она знала, как они умеют соблазнять.
Нимфы были бессмертны, а она нет. Они всегда будут молоды и красивы, готовые обслуживать и утолять его желание, когда она начнет стариться и умрет, и ее похоронят. Несмотря на предупреждение Мэриуса, Рианнон громко застонала от такой перспективы, и он снова зажал ей рот.
— Тише! — произнес он. — Я не хочу пугать Вас, но посмотрите на лес!
Рианнон пристально вглядывалась в направлении древних деревьев. Казалось, что ничего не изменилось, но безмолвные стражи, словно застыли на месте. Словно все духи, которые в них жили, покинули.
— Что это? — спросила она. — Почему они неподвижны?
— Это чье-то злое присутствие, которое взывает к духам. Если они пробудятся, будет расплата. Даже мой лук не поможет спастись. Пойдемте быстрее. Разве вы не чувствуете это?
— Чувствую, что? — пробормотала Рианнон.
Ничего не отвечая, Мэриус быстро завел ее в домик и закрыл дверь.
— Я не знаю, — ответил он. — Воздух и земля дрожат под ногами. Не важно, что это, оно отвлекло наблюдателей и позволило Гидеону благополучно уйти.
— Уйти? — прошептала она. От подтекста слов ее охватил страх.
— Да, скрыться от наблюдателей, — пояснил Мэриус. — Но Гидеон не бросил Вас, леди. Он пошел, чтобы найти ответ касаемо вашего будущего. Независимо от этого, в эту минуту его здесь нет. И очевидно, оно боится его.
— Рэвелл! — выдохнула Рианнон.
— Да, Хранитель Внешней Тьмы в состоянии спроектировать свое волшебство на большие расстояния, — добавил Мэриус. — Так он находит своих жертв. Много лет назад, в тех лесах жили эльфы, нимфы и сильфиды, существа астрального мира нашли приют среди Древних…и у меня время от времени; но теперь все уходят. Последние были высланы после того, что сделали с Вами.
Рианнон почувствовала, как краска заливает лицо. Она всегда знала, когда начинала краснеть. Чувствовала, как горят ее щеки. То, что Мэриус знал о том, что нимфы сделали с ней, было слишком личным. Она вспомнила их искусное насилие, в то время, пока деревья милостиво держали ее.
Она сдавленно застонала, вспоминая, как их пальцы ласкали, входили в нее, заставляя возбуждаться, исследуя каждый ее уголок, пока не довели ее до оргазма. То, что она не могла контролировать их магию, что она беззащитна перед их сексуальными навыками, не имело значения. Это случилось, и Мэриус, Повелитель Леса, знал об этом. От стыда она хотела провалиться под землю.
— Я могу только представить, через какое унижение Вам пришлось пройти, — быстро произнес Мэриус. Боже благослови мужчину! Судя по всему, он прочел ее мысли, и хотел как-то успокоить. Ей очень хотелось броситься ему на шею и обнять, но она благоразумно удержалась, чтобы не искушать. Повелителя Леса окружала аура печали, в которую лучше не вторгаться, иначе можно было поплатиться.
— Я частично виноват в том, что случилось с Вами в прошлый раз, — добавил он.
— Мне не нравится вспоминать то, что произошло тогда, — ответила она застенчиво. — Но пожалуйста, не вините себя или Си, в этом. Мне не следовало уходить. Я не послушалась Вас и обманула бедного ни в чем неповинного Си, все из-за ревности, боялась, того, что нимфы сделают с Гидеоном.
— Хорошо, но их здесь больше нет. Из-за того, что они сделали Вам, они высланы отсюда и из астрального мира. И вы не должны подвергать сомнению преданность Гидеона, леди. Он поклоняется Вам. Никогда не видел его таким. Вы должны понимать его желания, если будете с ним, на него наложено проклятие. Уход нимф был скорее в лечебных целях, … по крайней мере, в этой части. Он был без сознания, когда это случилось. Так, что видите, нет повода для ревности.
Ему легко говорить. Она не могла стереть из памяти нимф, ласкающих Гидеона, как они умело гладили его тело, как их руки скользили по его возбужденному члену, заставляя кончать его снова и снова! Она спала с ним и на земле и в небе, но по сравнению с ними она чувствовала себя неуклюжей и неопытной. И было ли ему этого достаточно? И будет ли вообще? Они никогда не чувствовала себя такой угнетенной и не нужной, тем более ее «помощь» будет временной. Ее жизнь по сравнению с их всего лишь миг в глазу времени, а затем другие бессмертные будут доставлять ему удовольствие еще много раз. Она жалела, что он четко не дал этого понять. Жалела, что втянул ее в эту неразбериху, скрывая от нее суровую реальность, которая очень скоро разлучит их. Он не сказал этого, и теперь ее сердце разбито.