Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
И в пылу боя никто не обратил внимания на то, как над телами павших драконов и эльфов, над золотистым и серым прахом убитых ангелов и демонов, и даже над телами поверженных тварей, на несколько мгновений возникает лёгкая серебристая дымка. Она клубилась, словно изучая добычу смерти. И иногда могло показаться, что эта дымка принимает форму тонкой длинноволосой девушки. Ненадолго, на доли мгновения.
Глава 39
Глава 39
Земля поляны ходила ходуном, словно кто-то чудовищно огромный хотел выбраться из-под неё. Ветер завывал диким зверем, раскачивая и ломая стволы вековых деревьев. Небо набрякло чёрно-свинцовой тяжестью и, казалось,
Адалисса стояла, укрытая небольшим коконом собственной силы, и творившееся вокруг бесчинство не трогало её. Взгляд Богини был устремлён в пространство. Она чувствовала, как её первые дети рвут на части миры. Как кто-то из Древних смог прорвать оборону армий в Межмирье, и разбрестись по мирам. Адалисса чувствовала движение магии всех бессмертных рас – повелители миров пробудили все свои силы, бросив их на Древних. У них не было шансов на победу. Миллионы лет существования, наращивания магии, понимание структуры миров давали нынешним бессмертным возможность только отсрочить неизбежный конец.
Защитный купол слега дрогнул, и неподалёку от Чёрной богини, появилась тонкая светловолосая девушка. Адалисса только вздохнула:
– Здравствуй, Дайона. Я вижу, ты, наконец, вернула своё физическое тело?
Девушка приблизилась к сестре – её глаза светились восторгом.
– Это было непросто. У меня на это ушло гораздо больше времени, чем я сама рассчитывала, – Белая богиня улыбнулась. – Ни столько на создание самого тела, сколько на понимание, как его можно обрести. Мы столько потратили, создавая обитаемые миры, давая им жизнь, что смерть их обитателей высвободила достаточно силы, чтобы я смогла соткать своё тело заново… Правда, понадобилось много смертей. Но наши первые дети обеспечили меня этим в достатке, – Дайона рассмеялась, и изящно покружилась – Это ли не закон равновесия? Сперва, мы тратили свою силу, давая им жизнь, теперь они своей смертью возвращают нам долг.
Улыбаясь, она посмотрела на Адалиссу:
– Теперь только тебе осталось вернуть своё. Ты же не собираешься надолго оставаться в теле этой полукровки, сестра?
– Я, всё-таки, надеюсь на то, что верну это тело его хозяйке – Милене. После того, как смогу остановить тебя и не позволить исполниться тому, чего ты желаешь.
Дайона, наконец, обратила внимание на тон сестры – холодно отрешённый. Чёрная богиня явно не была так же рада встречи, как Белая.
– Но ты уже опоздала с этим, – Дайона нахмурилась. – Моя цель достигнута, сестра. Врата Бездны открыты, Древние проснулись, Хаос пробудился… И это уже невозможно остановить. Ты же сама хотела этого когда-то! Уничтожить… начать всё заново… Что изменилось?
– Да, когда-то я этого хотела, – ответила Адалисса. – Но тогда во мне говорил Хаос. И тебе известно об этом. А ты… Ты тогда хотела меня остановить. Не помнишь? Я помню в какой ужас ты пришла, когда я уничтожила один единственный человеческий город. Ты горевала тогда… оплакивая тех, кто просто исчез из-за моего Хаоса. А теперь… Ты стала другой, Дайона. И, кажется, в этом виновата я.
Нет, не так. Адалисса в этом была уверена. Она знала, что именно её поведение… её одержимость Хаосом… даже их любовь друг к другу… Всё это заставило Дайону совершить чудовищнейшую ошибку несколько сотен лет назад.
* * *
По бескрайней пустыне серого праха, едва заметный ветер гнал низкую песчаную позёмку. От бушевавшей тут бури не осталось и следа.
Нелепой декорацией возвышались посреди этой серой пустыни огромные Врата. Без стен, без проёмов, держащиеся на паре огромных колон, испещрённых загадочными письменами. Они были распахнуты, и казались заброшенными. Никакой таинственной мглы не клубилось за ними. Более того, их испещряли многочисленные трещины и сколы – это был вопрос ближайшего времени, когда эта нелепая громада начнёт разваливаться на части. И на фоне этих странных Врат замершая перед ними девочка казалась совсем крошечной.
Аккэлия не знала, сколько она шла, противясь песчаной буре, которая с каждой минутой, казалось, становилась всё сильнее. Демонессе казалось, что каждый следующий шаг станет последним. Что она больше не сможет переставлять вязнущие в мелком песке ноги, и упадёт. И ветер засыплет её серым прахом за какие-то минуты. Мелкий песок набивался в волосы, летел в глаза, забивал нос и рот. Вой ветра нестерпимым гулом шумел в ушах…
И в единый миг всё закончилось. Ветер стих, словно по щелчку пальцев, и песок, ещё секунду назад кружившийся в воздухе, осыпался коротким серым дождём. Моментально наступившая тишина напугала Аккэлию – ей показалось, что она оглохла. Но прояснившееся зрение успокоило – просто буря стихла. Обессиленная демонесса опустилась на песок, стараясь отдышаться, отплеваться от песка, и прочистить запорошенные глаза. Не меньше пятнадцати минут понадобилось Келл, чтобы прийти в себя. При этом ей постоянно приходилось бороться с желанием лечь на этот мелкий песок, оказавшийся неожиданно мягким, и хоть полчаса поспать, наслаждаясь этой неожиданной тишиной. Но внутренним чутьем девочка понимала – нельзя, ни в коем случае, нельзя. Стоит ей закрыть глаза, и преддверие Бездны поглотит её, добавив горсточку её праха к этой пустыне. И, сделав над собой колоссальное усилие, Аккэлия снова встала на ноги, подняла голову… и увидела их – Врата Бездны. Огромные, распахнутые настежь… бесполезные и отслужившие своё. За ними не клубилась Бездна, потому, что её пленники уже покинули свою тюрьму.
И вот, Аккэлия Кавэлли, маленькая демонесса пяти лет, дочь полукровки и Верховного демона, пустышка без толики магии, стояла перед Вратами Бездны, ключом от которых оказалась, ключом, который должен был снова призвать Древних в Бездну, и запереть Врата… и не знала, что ей делать. Адалисса сказала, что она поймёт, как только доберётся до Врат. И вот они – Врата. Но понимание не приходило.
Девочка обошла Врата кругом. На одной стороне створок были две молодые женщины. Если створки будут закрыты, женщины будут держаться за руки. Профиль одной из женщин Аккэлия узнала – это было лицо её матери.
«Нет, – тут же подумала девочка, запрокидывая голову, и разглядывая фреску. – Это не мама, это Адалисса, Черная богиня. А вторая, наверное…».
Вторая женщина была не похожа на Адалиссу – тоже красивая, но совершенно другая. И всё же была в них какая-то схожесть.
«Дайона, – поняла Аккэлия. – Белая богиня…».
Девочка протянула руку, и боязливо коснулась одной створки. По ощущениям было похоже на холодное и очень твёрдое дерево. И вдруг, Келл отчётливо осознала, что закрытые врата ещё опоясывала цепь с огромным замком. Но цепи уже не было. Она рассыпалась вместе с замком, в такой же серый прах, как и всё вокруг. Но так Врата всё равно было бы уже не закрыть.
Келл провела пальцами по затейливой резьбе на колоне. На миг ей показалось, что строки непонятного языка едва заметно пульсируют под пальцами. Демонесса замерла, и сосредоточилась на этом ощущении. Но ничего не произошло – словно и правда, показалось.
– Что же мне делать? – в тихом отчаянии прошептала девочка.
Она боролось с песчаной бурей, с собственным страхом, она дошла сюда только на чистой уверенности, что сможет помочь, что сможет закрыть Врата, и спасти маму, сестру и братьев. Она поверила Адалиссе, что именно в этом её предназначение, что для этого она родилась – бесполезная и слабая. И что теперь? Аккэлия закусила губу, чтобы не заплакать. Но тут же сердито мотнула головой, привычно отгоняя порыв слабости. Нет, плакать она не будет!