Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Люцифер своей волей успокоил пространство Преисподней, и оно перестало терзать Зараха. Демон с судорожным хрипом выдохнул воздух из лёгких. Неловко шевельнул руками, потом ногами, явно вспоминая, как пользоваться собственным телом. Мучительно медленно Зарах поднимал себя с пола, но на ноги встал не сразу. Придя в более-менее вертикальное положение, Принц ненависти остался стоять на одном колене, склонив голову перед Люцифером. Он снова признавал своё поражение перед повелителем.
– Зарах? – окликнул его Люцифер.
– Да, повелитель, – хрипло откликнулся тот. – Я приму командование Абигора… Как вы приказали…
– Иди, – ответил Люцифер, отворачиваясь от присмиревшего подчинённого. Он
Владыка Ада не обольщался – если случиться невозможное, и они переживут Древних, Зарах Тараг не перестанет показывать свой норов. И, возможно, терпению Люцифера однажды придёт конец.
Теперь он стоял на балконе и смотрел вдаль, ожидая, когда чёрное небо содрогнется с пришествием первых хозяев вселенной. Мёртвая планета, тяжёлой тушей висевшая в небе, казалась Люциферу слепым насмешливым глазом.
* * *
Чёрная драконесса с разными крыльям – одно чешуйчатое, одно пернатое – красиво изогнулась в полёте, в свете двух солнц драконьего мира. Алые демонические глаза со спокойным достоинством смотрели на повелителя драконов.
Ферокс уже больше часа стоял в своём кабинете, напротив висящей на стене картины, с изображённой на ней несуществующей ипостасью его жены. Повелитель драконов поймал себя на том, что только глядя на это изображение, может контролировать собственную ярость, вызванную осознанием своей беспомощности. Разруха, царившая в кабинете – глубокая трещина на поверхности рабочего стола, оставленная тяжёлым кулаком дракона, разломанные книжные полки, опрокинутые и разбитые в щепу кресла, сброшенное и искореженное украшавшее стены оружие, осколки стеклянных стеллажей, усыпавшие пол – свидетельствовала о том, что Фероксу далеко не сразу удалось совладать с собой.
Когда перед ним появилась Альма, Ферокс догадался, зачем повелитель демонов послал к нему свою советницу. Демонесса сказала лишь, что Люцифер просит его прибыть в Пандемониум, но Фероксу не требовалось пояснений. Он всё понял – понял, и почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Но повелитель драконов пошёл за демонессой, ещё на что-то надеясь. Он до последнего не хотел верить, что ему придется убить собственную жену.
– Мы не можем больше ждать, – сказал Люцифер, когда Ферокс вошёл в его тронный зал. – Зарах сейчас приведёт Милену. Ты не передумал – по-прежнему хочешь сделать это сам?
– Не передумал, – мрачно ответил дракон. – А что с Аккэлией?
– Её нет, – коротко ответил демон, и замолчал, явно посчитав тему исчерпанной.
– В смысле?
– Богини, – ответил Люцифер, после недолгого молчания. – Кто-то из них забрал девчонку.
– Из твоего дворца? Как?
– Не знаю, – коротко ответил демон, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор.
Ферокс не стал настаивать. И так было понятно, что Милена не сможет осуществить задуманное, и забрать дочку с собой. Даже, если бы девчонка не пропала, Люцифер чётко обозначил свою позицию – он был не намерен терять обеих Кавэлли одновременно. И повелитель драконов ничего не мог сказать ему на это – это были дела демонов, и лезть в них он не имел права.
Ферокс готовил себя к тому, как посмотрит в глаза собственной жене, перед тем, как прикажет её сердцу остановиться. Это было в его власти – убить её быстро и без боли… Всю боль он намеревался оставить себе. Дракону не хотелось, чтобы это случилась так – на глазах Верховных демонов, он не хотел превращать последние минуты жизни Милены в публичное событие. Он не хотел, чтобы это выглядело казнью… Тьма всё побери, он вообще не хотел, чтобы это случилось! И Тьма, похоже, услышала его.
– Милены Кавэлли нет в Зиградене, – объявил явившийся минут через двадцать Зарах.
– А в мире драконов? – тут же сориентировался Люцифер, подозрительно глянув на Ферокса. Тот оставил этот взгляд без внимания, и молча смотрел на чёрного демона – Ферокс прекрасно знал, что в его мире Милены сейчас нет.
– Нет, – раздражённо мотнул головой Зарах. – Я искал. Её нет ни в одном из миров, – он дерзко уставился на своего повелителя. – Похоже, ты опоздал с казнью, Люцифер.
Ферокс не стал слушать дальше. Он открыл портал там, где стоял, почувствовав, как натужно взвыли защитные чары дворца владыки Ада. Секунда противостояния – и живая воля повелителя драконов, подпитанная отчаянием, и непонятно откуда взявшейся надеждой, сломила сопротивление заклятий, и Ферокс вернулся в свой мир.
Некоторое время он мерил шагами свой кабинет, стараясь привести мысли в порядок. В этом не было ничего сложно – если Милены нет ни в одном из миров, значит она либо мертва, либо её сознание подавлено Адалиссой. Вот только смерть своей жены Ферокс бы почувствовал – в этом у чёрного дракона не было никаких сомнений. Значит – Чёрная богиня. Вот только… что Фероксу делать с этим знанием?
Чувство беспомощности, такое отвратительное, такое непривычное для могущественного повелителя драконов. Существовало очень мало вещей, которые он бы – Ферокс Деймарр Айрелл Нэррет – не мог. Но сейчас он именно не мог – не мог спасти ту, что ему так дорога. Мужчина почувствовал, как его заполняет ярость пополам с отчаянием, и меж его стиснутых зубов вырвалось глухое рычание. Колоссальным усилием воли, Ферокс заставил себя успокоиться. Сейчас он должен был находиться в Реншааре – здесь, его власть над своим миром была наиболее сильна. Никогда ещё его статус повелителя не был так тяжёл для него. Но Ферокс не зря носил его – долг перед своим миром переливал желание послать всё подальше, и отправиться на поиски своей любимой. Однако просто – сидеть и ждать – тоже было выше его сил.
Призвав двух драконов из дворцовой стражи, Ферокс приказал им разыскать рыжего ерата своей жены. Во-первых – живой ерат будет очередным доказательством, что Милена тоже жива, а во-вторых – этот рыжий псих, возможно, сможет найти её… или, хотя бы её тело, захваченное Адалиссой. Что Ферокс будет делать с этой возможностью, дракон не представлял. Но пусть лучше рыжий будет под рукой.
Выслушав приказ, стражи поклонились, и собирались покинуть кабинет, как Ферокс окликнул их.
– Стойте, – драконы выжидательно замерли, а повелитель задумался. Какая-то мысль мелькнула в его голове, и он старался изловить её за хвост. – В Зиградене должен околачиваться ещё один ерат, – медленно сказал Ферокс. – Лекс Мейснер. Его приведите тоже.
Стражники поклонились ещё раз, и ушли. А Ферокс задумался – на кой чёрт ему понадобился этот Мейснер? Что заставило отдать этот приказ? Лекс Мейснер – Ферокс был уверен, что с этим ератом, до которого повелителю драконов никогда не было ни какого дела, что-то связано, что-то важное. Но откуда такая уверенность? Будь он проклят, если знает это!
Ожидая, Ферокс задумался о своих детях. Ориана он отправил под начало Ансгара – чем бы ни закончилось это противостояние с Древними, а наследнику надо набираться воинского опыта. Ферокс отдавал себе отчёт в том, что сын может погибнуть, сдерживая первый прорыв Древних, но не позволил себе изменить решение. Ферокс сам никогда не прятался за спины своих воинов, но сейчас он не мог быть на передовой. Как повелитель, он должен был находиться в столице своего мира, в его сердце – именно там его власть наиболее сильна, и там его мир наиболее чутко реагирует на его волю. Значит, в первой битве повелителя драконов должен был заменить его сын, его наследник.