Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Ключ… Женщина, не спеша, приблизилась к распростёртой в серой пыли девочке. Она не отрывала от малышки заинтересованных, но всё же холодных глаз. Ключ выполнил своё предназначение. По идее, он теперь не нужен. Женщина смотрела на девочку, и ждала, когда её тело распадётся в такой же пепел, из которого состояла вся эта пустыня. А что ей ещё оставалось?! Демонесса-пустышка, рождённая только для того, чтобы у миров был шанс. Что ж, шанс реализовал себя в полной мере, мирам бессмертных больше не было нужды в таком слабом и, теперь уже окончательно, бесполезном
Адалисса остановилась в нескольких шагах от Аккэлии. Как ни странно, тело девочки сохраняло целостность, и, кажется, малышка даже дышала. Кажется, она оказалась даже сильнее, чем думала Чёрная богиня. Богиня сделала ещё шаг… и между ней и маленькой демонессой метнулась серебристо-серая молния. Послышался утробный рык, и Адалисса едва успела отдернуть руку от звонко клацнувших клыков. Над маленькой демонессой стоял и зло скалил зубы сумеречный шакал. Его спина горбилась, шерсть стояла дыбом, хвост нервно метался из стороны в сторону. Он не переставал глухо рычать, а глаза цвета ртути неотрывно смотрели на Богиню.
– А ты здесь откуда? – изумилась Адалисса. Сумеречные шакалы – не адские гончие – они не умеют ходить между мирами… По крайней мере, тёмные эльфы не вкладывали в них такой способности. А этот – надо же! – сумел найти способ, и прийти к своей подопечной.
Адалисса усмехнулась:
– Ну что ты скалишься? Ты же понимаешь, что я могу развеять тебя в пыль?
Зверь напружинил лапы – он прекрасно понимал слова создательницы миров, знал, что против неё он – ничто; и всё же он готов был к схватке.
Адалисса снова усмехнулась. Она видела решимость этого странного зверя, и не собиралась испытывать её на прочность. В целом, ей было всё рано – девчонка отыграла свою роль, и что с ней будет дальше, богиню не особо интересовало. Адалисса пожала плечами, и отвернулась – от шакала, от маленькой демонессы, и от Врат.
– Что ты сделала? – чуть поодаль стояла Дайона. Вид у неё был растерянный, почти по-детски обиженный. Она не верящим взглядом смотрела на закрытые врата. Снова посмотрела на сестру. – Зачем, Адалисса?
– Так было нужно…
– Нет! – Дайона вдруг сорвалась на крик. – Нужно было по-другому! Почему ты помешала мне?! Я же хотела, что бы мы снова могли быть вместе, творить вместе. Мы бы создали Вселенную заново! Мы могли бы сплести вместе мой Свет и твою тьму, и Хаос тоже. Мы бы создали новую Силу, нашу общую, которая не разделяла бы нас!
Голос богини стал тише:
– Все эти драконы и ангелы, те, кого мы создали, они же стояли между нами. Мы стали нуждаться в них больше, чем друг в друге… Адалисса, – Дайона подняла взгляд, из её глаз текли слёзы. – Я хотела, чтобы мы снова были вместе, как в самом начале…
Слёзы в глазах богини – это априори было невозможно. Демиурги не плачут. И видя, как влажные дорожки бегут по щекам сестры, Адалисса в который раз, но с предельной ясностью поняла – это конец.
– Дайона, сестра, если это действительно то, чего ты хотела, то твоё желание исполнилось. Мы будем вместе, теперь уже навсегда…
– Будем? – недоверчиво спросила Белая богиня.
– Да, только ты и я, – Адалисса протянула сестре руки. – Иди ко мне, сестренка…
Дайона как-то робко и неуверенно шагнула к сестре. Адалисса улыбнулась – нежно и очень тепло:
– Только мы вдвоём. Нам не надо больше создавать миров, и населять их… Оставим эту Вселенную её судьбе, и уйдём…
Дайона остановилась. По-детски доверчивое выражение сошло с её лица, сменившись тревогой:
– Уйдём? Что ты имеешь в виду?
– Наше время закончилось, сестра. Нашим мирам больше не нужны демиурги – они сами могут поддерживать себя. А нам пора уйти…
– Нет… – Дайона вдруг поняла, о чем говорит сестра. – Нет, я не хочу…
– Хочешь, – сказала Адалисса. – Ты сама говорила об этом. Мы станем единой силой, оставим свои сущности и уйдём в эфир, станем частичкой пространства…
– Но мы исчезнем!
– Всё исчезает – рано или поздно. Сейчас наш срок.
– Я не хочу исчезать! – Дайона попятилась от протянутых рук сестры. – Нет, я хотела не этого. Я хочу, чтобы мы жили…
– Дайона, – позвала Адалисса, делая шаг к ней. – Иди ко мне, не капризничай. Всё закончилось…
В голосе Чёрной богини звучали бесконечные терпение и нежность. А Белая смотрела на неё едва ли не с ужасом. Она хотела отвернуться и уйти. Признать своё поражение, и покинуть преддверие Бездны с её Вратами. Но она не могла отвести взгляда от Адалиссы, не могла шевельнуться, сделать шага. Чёрная богиня держала её, и Дайона ничего не могла с этим поделать. Свет и Тьма равны по силе. Но у Адалиссы был ещё и Хаос. Возможно, чтобы равновесие было полным, сестёр должно было быть три – Свет, Тьма и Хаос. Но их почему-то было двое, и Хаос усиливал Тьму.
Адалисса приблизилась к сестре, ласково погладила её по волосам. В глазах Дайоны плескались паника и ужас.
– Не бойся, сестренка, – ласково сказала Чёрная. – Всё будет хорошо.
Губы Дайоны дрогнули, она хотела что-то ответить, но не успела – Адалисса подалась вперёд, и крепко обняла сестру. И время застыло.
* * *
Это было так странно. Я словно наблюдала за всем со дна глубокого колодца. Я думала, когда Адалисса займёт моё тело, меня просто не станет. Но моё сознание не померкло. Я не могла управлять своим телом – хотя, у меня и тела-то больше не было – но могла видеть и слышать.
Я осознала себя не сразу. Я чувствовала себя Адалиссой – Чёрной богиней, воплощением Хаоса и Тьмы. Я была уверенна, что миры ещё можно спасти, я наказывала Аббадона, за то, что он снова причинил боль моему любимому ребёнку. Я чувствовала пробуждение Хаоса и несмотря ни на что, ждала и желала этого – я хотела окунуться в свою стихию, слиться с ней. И только когда появился Лекс Мейснер, когда она заговорил со мной… Нет, не со мной – с Адалиссой – я смогла вспомнить, что я – не она. Я смогла отделить своё сознание от её, свои мысли и желания, свои воспоминания и прошлое.