Повенчанные небесами, или Моя маленькая тайна
Шрифт:
— Но… Как она узнала?
Несмотря на то, что все предсказанное мне тоже сбылось, я считала это обычным совпадением, но никак не умением видеть будущее.
— Я не знаю, Юлиана. Но тогда я действительно вернулась домой одна, точнее с тобой. Брат разбился на мотоцикле, и мне пришлось срочно вылететь, чтобы успеть на похороны. Билетов больше не оказалось, как и свободных мест. Папа должен был прилететь на следующий день. Но он не прилетел. А через месяц сообщил,
— Мам, ты никогда не говорила мне, почему вы с папой развелись.
— А что мне было говорить? У нас все было хорошо. Счастливая семья. А потом его как будто подменили. Был один человек, а стал другой. Ни ты, ни я ему стали вдруг не нужны. Он просто взял и ушел. Точнее, не вернулся. Его словно сглазили. Сначала я хотела узнать у Ины, что случилось, но потом решила, что это все равно ничего не изменит.
— Не сглазили, а скорее опоили. — В кухню заходит Богдан со Снежаной на руках.
— Что значит «опоили»? — спрашивает мама, взяв у него Снежану.
— Вы ни разу не слышали, как можно опоить человека, чтобы он не понимал, что делает?
— Богдан… — Взглядом намекаю, что не нужно таких домыслов, но он лишь грустно усмехается.
— Я каждый вечер послушно выпивал перед сном чашку, которую мне лично приносили, и пребывал в святом неведении.
Хлопаю глазами и тихо ойкаю.
— Что такое? — Богдан в мгновение оказывается рядом, видимо, решив, что мне вдруг стало нехорошо.
Да, мне явно не по себе, но только совсем по-другому.
— Все в порядке. Я просто вспомнила… — Поднимаю взгляд на Богдана. — Папе ведь тоже Елена каждый вечер заваривала какой-то специальный чай.
— Вот вам и ответ.
Мама смотрит то на меня, то на Богдана.
— Пусть так. Но это нисколько не снимает его вины. Нечего пить и есть из рук чужих женщин. — Выносит окончательный приговор.
Она отдает мне Снежану и выходит из кухни. Смотрю ей в след и поворачиваюсь к Богдану.
— Ты ничего не говорил мне об этом.
— Поверь, я даже вспоминать не хочу.
— Извини.
— Тебе не за что извиняться, Юлиана.
— Диа. — Встревает Снежана, и я только сейчас замечаю, что один кулачок у нее зажат.
— Снежа, а в ручке у тебя что? Покажи маме, — прошу дочь, но она прячет кулачок за спину.
— Снеженька, давай маме покажем. Мы же с тобой договаривались, — просит Богдан, и дочь тут же разжимает свои пальчики.
На маленькой ладошке лежит изумительное золотое колечко со вставками из бесцветных сверкающих камней. И это совсем недетское украшение.
— Богдан, она еще очень мала для таких «игрушек».
— А это не ей,
— Диа, — подтверждает дочь.
— Давай, мы наденем его маме, можно? — спрашивает разрешение у нее, а не у меня, и Снежана согласно кивает, будто что-то понимает в этом. — Иди-ка сюда.
Он ставит Снежану на угловой диван нашей старенькой обеденной зоны, которую мы с мамой решили не менять, пока Снежа не подрастет. Богдан, обнимая, придерживает дочь одной рукой, а другой берет колечко и поворачивается ко мне.
— Юлиана, я буду самым счастливым человеком в мире, если ты примешь мое предложение и согласишься стать моей женой.
— Диа, — вместо меня отвечает Снежана, очаровывая своей детской непосредственностью.
— Снежана не против. — Обаятельно улыбается Богдан, и возле его глаз расползаются лучики.
— Сговорились, да? — Не могу не улыбнуться в ответ.
— С ней было проще договориться, — обезоруживает своей честностью.
Снежана начинает прыгать на диванчике, выкрикивая:
— Дя! Дя! Дя! — радостно тараторит, не проговаривая звуки.
И мы, стараясь ее удержать, вместе ловим это непослушное создание.
— Тише! Стой! — восклицаем мы с Богданом одновременно.
Снежана подпрыгивает еще раз и врезается головой в наши подбородки.
— Оу! — Морщится Богдан.
— Снежа! — Я клацаю зубами так, что из глаз сыпятся искры.
— Что тут у вас? — На кухню входит мама, а мы втроем синхронно трем ушибленные места. — Ни на минуту нельзя оставить. — Качает головой.
— ы-ы-ы! — Снежана тычет маленьким пальчиком на руку Богдана.
— Что там?
— Марина Олеговна, я прошу руки у вашей дочери. — Богдан показывает кольцо.
— Ох… — Мама припадает к двери от неожиданности. — А я помешала, да?
— Нисколько, — мягко уверяет ее Богдан и переводит на меня взгляд. Долгий, такой проникновенный и молящий, что я снова тону в его омутах.
Без бороды Богдан выглядит намного моложе, но не это главное. В его глазах столько тепла, что они согревают.
Он сам берет мою руку и, глядя мне в лицо, надевает на безымянный палец кольцо.
— Я готов ждать ответа столько, сколько тебе понадобится времени, чтобы сказать мне «да», Юлиана, — произносит так чувственно, что моя душа сама кричит да.
— Диа!
— Правильно, Снежана! — Улыбается мама. — Видите? Ребенок за вас уже все решил.
— Правда? — переспрашивает у меня Богдан.
— Да, — отвечаю тихо.
— Да — согласна? Или да — правда?
— Да и да, — отвечаю еще раз.