Поверь своим глазам
Шрифт:
— Но ведь у меня тоже есть работа, — заметил я. — У тебя твоя, у меня — моя. Нужно сделать несколько важных звонков, а потом, вероятно, придется привезти кое-какие мои вещи из Берлингтона…
— Штат Вермонт.
— Верно, из Берлингтона, штат Вермонт, чтобы я мог продолжать трудиться, пока мы улаживаем здесь наши с тобой дела.
— Улаживаем наши дела, — тихо повторил Томас.
— Совершенно верно. И я все тебе покажу. Как пользоваться духовкой и прочее. Но тебе надо будет спуститься часам к пяти.
Я успел насладиться ошеломленным выражением лица брата, прежде чем закрыл дверь.
Вскоре
— У меня для тебя три предложения, но никто не просит создать новую Сикстинскую капеллу и расписать потолок, и сорок лет на работу тебе никто не даст. Речь о двух журналах и одном сайте в Интернете, Рэй. У них жесткие сроки. Если тебя это не устраивает, мне необходимо знать как можно скорее, чтобы предложить эту работенку другим художникам, которые, может, не так талантливы, как ты, зато нуждаются в деньгах.
— Но я же говорил тебе, что я сейчас в доме отца.
— Верно! Совершенно вылетело из головы. Твой отец умер, так ведь?
— Вот именно.
— И что? Похороны и прочие формальности — все уже позади?
— Да.
— Тогда скажи, когда вернешься к себе в мастерскую.
— Я пока не до конца разобрался с делами, Джереми. Вероятно, мне придется оборудовать себе временное рабочее место здесь.
— Отличная мысль. Иначе мне пришлось бы поручить эти рисунки Торлингтону.
— О, только не ему! — воскликнул я. — Этот халтурщик работает левой ногой. У него Обама похож на Билла Косби. [9] Правда, у него любой афроамериканец — копия Билла Косби.
9
Известный темнокожий американский актер и телеведущий.
— Послушай, если сам не берешься за работу, то не критикуй чужую. Кстати, я уже говорил тебе, что на меня вышли люди Вачона?
— Неужели?
Карло Вачон, печально известный крестный отец мафиозного клана из Бруклина, находился под судом по целому списку статей — от убийства до неоплаченных счетов за парковку. Один нью-йоркский журнал заказал мне карикатуру на него, где я, во-первых, изобразил его с огромным животом, а во-вторых, нарисовал Вачона грозящим пистолетом статуе Свободы. В моей интерпретации она подняла вверх обе руки.
Я сразу почувствовал, как холодок пробежал по спине.
— И что, они меня «заказали»?
— Ничего подобного. Тебе нечего опасаться. Карло очень понравился твой рисунок, и он хочет купить оригинал. Эти гангстеры обожают славу, пусть и дурную.
— Оригинал остался у тебя?
— Да.
— Так отправь его в виде подарка.
— Уже сделано. Но на самом деле я звоню тебе по иной причине.
— По какой же?
— Скоро в Интернете начнут раскручивать новый сайт. Финансируют его очень влиятельные люди, и они хотят заткнуть за пояс «Хаффингтон пост», но им нужно все в несколько ином стиле. Тогда я предложил им жанр политической анимации, нечто похожее на то, что делают на сайте «Нью-йоркера». Десятисекундные ролики с минимальным движением. Его можно создать простым вращением
— Мне известно, как это делается, — перебил я. — Так ты рекомендовал им меня?
— Не было необходимости. Потому они ко мне и обратились. Руководит всем дама Кэтлин Форд, очень богатая. Она хочет, чтобы я устроил ей встречу с тобой как можно быстрее.
— Хорошо, но только прямо сейчас я…
В этот момент раздался стук в нашу входную дверь. Стучали громко, уверенно и настойчиво. Как к дому подъехала машина, я не слышал, но Джереми обладал дурной привычкой орать в трубку так, словно ему нужно было перекричать шум двигателей «Боинга-747».
— К нам кто-то пришел, — сказал я.
— Рэй, пойми, это нечто грандиозное. Тебе необходимо встретиться с Кэтлин Форд. Мы можем сорвать настоящий куш.
— Я тебе перезвоню.
Оставив телефон на кухонном столе, я направился к двери.
На крыльце маячили двое, а их черный седан стоял во дворе позади моей «ауди», блокируя ее, словно из опасения, что я могу попытаться сбежать на машине. Мужчина и женщина — обоим за сорок, одеты в разного оттенка серые костюмы, к которому мужчина добавил узкий и неброский галстук.
— Мистер Килбрайд? — громко произнесла женщина.
— Да.
— Я агент Паркер, а это — агент Дрисколл.
— Кто?
— ФБР, откройте!
13
Бриджит Янгер была убеждена, что если собирается обсудить сложившуюся ситуацию с ближайшим другом и главным советником мужа Говардом Таллиманом, то лучше это сделать в людном месте. Может, ему удастся сдержать желание удавить ее немедленно, если кругом будут свидетели. И она пригласила его на обед в кафе «Юнион-сквер», заказав столик на час дня.
Таллиман был лучшим другом Янгера с юности. Они вместе учились в Гарварде, напивались, занимались юриспруденцией, ездили отдыхать и, вероятно, даже трахались в одной постели во время путешествия по Японии через пару лет после гибели Джеральдин. Еще с молодых лет Говард начал принимать участие в закулисных политических кампаниях — и демократов, и республиканцев, ему было без разницы. Значение имела только победа. Подобно тому как хоккеист, проданный из «Нью-Йорк рейнджерс» в «Бостон брюинс», начинает бесцеремонно впечатывать в борт бывших товарищей по команде, Таллиман мог выработать стратегию для одной партии в ущерб другой, если ему платили больше. При этом сам он никогда не стремился стать политическим деятелем. Низкорослый и пузатый Таллиман сам любил подчеркнуть, что не обладает привлекательностью, зато знает, как играть в политические игры, оставаясь невидимым, и приносить победы другим.
— Ты сумеешь пойти так далеко, как только захочешь, — сказал он Моррису десять лет назад. — Единственный ограничитель — твои собственные амбиции. Если они достаточно сильны, то вознесешься на самый верх. Но рост, естественно, должен быть поэтапным. Сначала суровый государственный обвинитель, потом неподкупный генеральный прокурор. Можешь продолжить эту линию и посмотреть, куда она тебя приведет. А приведет она тебя, как я уже сказал, на самую головокружительную вершину.
Так Говард Таллиман смешивал коктейль честолюбия, а Моррис охотно им упивался.