Поверь своим глазам
Шрифт:
— Так, вижу дом. Что теперь?
— Взгляни на третий этаж.
Николь зажала кнопку «мыши», получила фронтальный вид на здание, а потом переместила точку обзора выше, к той квартире, где уже успела побывать. И увидела окно. Увеличила размер изображения и чуть не охнула.
— Скажи мне, что меня обманывают мои глаза, — только и смогла произнести она.
Возможность лететь самолетом она даже не рассматривала. До Чикаго можно было добраться на машине всего за четыре часа. Сначала по магистрали на запад, объехав с северной
Льюис назвал Николь имя: Кайл Биллингз. Тридцати двух лет от роду. В чикагском головном офисе фирмы «Уирл-360» он работал последние три года. Согласно полученной Николь информации, Кайл отвечал за программу, удалявшую некоторые участки городских пейзажей, нежелательных для появления в Сети, и делала неразборчивыми номера машин и лица людей. Все делалось автоматически с помощью специальной программы, а Кайлу Биллингзу, который, собственно, эту программу и создал, надлежало лишь следить, чтобы она не давала сбоев.
Перед Николь поставили задачу заставить Кайла влезть в свою программу и удалить картинку из окна на Очард-стрит, прежде чем ее успеет заметить кто-нибудь еще. Николь знала, как Льюису вообще стало известно о лице в окне. Некий мужчина пришел под дверь той квартиры с распечаткой снятого с «Уирл-360» изображения. Сам Льюис сейчас занимался тем, что пытался установить личность посетителя.
Надо же было так облажаться! Сначала она убила не ту женщину. Потом позволила Эллисон Фитч сбежать. А теперь еще и это! Удалось же ей в Сиднее сфокусировать внимание, полностью сконцентрироваться на исполнении своей задачи. Выбросить из головы все остальное. Не замечать зрителей, телекамер, не обращать внимания на комментаторов. Чтобы остались только она и брусья.
Именно это требовалось от нее сейчас. Думать только о том, чего она должна добиться сегодня. И не отвлекать себя мыслями о дне завтрашнем, послезавтрашнем, как и о будущем вообще. Сегодня Николь нужно разыскать Кайла Биллингза и пустить в ход всю мощь своего убеждения, чтобы он проник в базу данных «Уирл-360», стер картинку в окне и удалил ее без возможности восстановления. И она не сомневалась: Кайл Биллингз сделает все, что она от него потребует.
Потому что у Кайла Биллингза была жена.
35
— Томас?
— Я вас слушаю.
— Это Билл Клинтон.
— Как, в самом деле?
— Да.
— О, здравствуйте. Рад вас слышать.
— Как продвигается работа?
— Очень успешно. Каждый день я запоминаю все больше и больше улиц. Вы получали мои сообщения?
— Конечно, конечно. Ты прекрасно справляешься. Решаешь очень важную задачу. Здесь все просто в восхищении от тебя.
— Благодарю вас за высокую оценку моего труда.
— Однако, Томас, есть нечто, что тревожит меня.
— Что именно?
— Как я понял, позавчера к тебе приходили из ФБР.
— Верно. Мы же с вами уже говорили об этом, помните? Мне кажется, они просто решили
— Разумеется. Но знай, Томас, что сейчас тебе следует осторожно вступать в контакты с людьми. С ЦРУ, ФБР, с полицейскими из Промис-Фоллз. Даже с близкими.
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Дважды подумай, прежде чем что-либо кому-нибудь сказать. Ни с кем не делись личными проблемами. К примеру, твой отец только что умер, и мне понятно, какое это горе для тебя, но внешне ты должен оставаться невозмутимым, чтобы тебя не сочли слабаком. Это же относится к любому личному потрясению, когда-либо случившемуся в твоей жизни. Держи все внутри себя и уверенно двигайся вперед. Ты меня понял?
— Да.
— Очень хорошо. И тебе необходимо научиться заметать следы. Стирать информацию о поиске, который ты проводишь на своем компьютере…
— Я уже это делаю.
— И список вызовов.
— Разумеется. Я все выполняю неукоснительно, Билл.
— Не могу даже выразить, до какой степени я горжусь тобой, Томас. И все в управлении находятся под огромным впечатлением от тебя.
— Я вас не подведу. Но поскольку уж вы сами позвонили, мне хотелось бы рассказать вам кое о чем. Когда я изучал улицы Нью-Йорка, то заметил…
— Мне пора идти, Томас. Расскажешь все в следующий раз.
— Хорошо, Билл. Как вам будет угодно. До свидания.
36
Когда Джули уехала, Томас не рассказал мне о своей беседе с управляющим. Заявил, что обижен на меня, поднялся к себе в комнату и закрыл дверь. Но я слышал, как он общается там с одним из наших бывших президентов.
А потому, когда на следующее утро брат спустился в кухню, я притворился, будто меня не интересует ничего, кроме сорта хлопьев, которые он предпочел бы на завтрак.
Я наливал себе вторую чашку кофе, и Томас вдруг спросил:
— Тебе совсем не интересно узнать подробности моего разговора?
— С кем? — произнес я, предполагая, что речь идет о беседе с Биллом Клинтоном.
— С управляющим. Мистером Пападаполусом.
— Если только ты сам хочешь мне рассказать об этом. Вчера тебе этого не хотелось.
— Думаю, я вчера разбудил его. Он говорил очень сердито. И вообще мне было трудно понимать его. У него странный акцент.
— Держу пари, что греческий.
— Почему?
— Не имеет значения. Продолжай свой рассказ.
— Я представился и сообщил, что являюсь консультантом Центрального разведывательного управления.
Я чуть не поперхнулся кофе и поставил чашку на стол.
— Боже мой, Томас, зачем?
— Мне не хотелось вводить его в заблуждение. К тому же, как мне показалось, узнав, кто я такой, он стал охотнее отвечать на мои вопросы.
Я же понял, что очередного визита ФБР нам теперь ждать недолго. Они еще могли закрыть глаза на вздорные сообщения, которыми Томас бомбардировал общий почтовый ящик ЦРУ, но представляться людям сотрудником федерального ведомства… Дело могло принять серьезный оборот.