Поверь своим глазам
Шрифт:
— И как видишь, — заметил я, — никакой головы в окне нет.
— Ты так говоришь, будто это что-то доказывает, — возразил Томас.
— Я лишь констатирую факт, вот и все.
— Если бы на нашей подъездной дорожке полгода назад случилась авария и ты снял ее на камеру, а потом сделал кадр с той же точки сейчас, это не доказывало бы, что аварии вообще не было, верно?
— Один-ноль в пользу Томаса, — улыбнулась Джули.
— Я все понимаю, — обратился я к брату, пропустив ее замечание мимо ушей. — Просто рассказываю,
— Ты предпринял еще что-нибудь?
— Да. Я поднялся к квартире. Постучал в дверь.
Томас не сводил с меня глаз.
— И что дальше?
— Никто не отозвался. Квартира оказалась пуста.
— Как?
— Соседка сообщила мне, что там уже много месяцев никто не живет.
— И ты даже не спросил ее, не убивали ли кого-нибудь в этой квартире?
— Нет, не спросил. У меня были основания полагать, что о подобном событии она непременно поведала бы мне.
— Конечно, но при условии, что не совершила преступления сама.
— Поверь мне, на убийцу соседка не похожа. Она информировала меня, что девушки, жившие в квартире, давно уехали.
— И с тех пор квартира пустует?
— Да, и что? — пожал плечами я.
— А тебе не кажется это странным?
— Нет.
— Я слышал, жилья в Нью-Йорке не хватает. Почему же за все это время квартиру не сдали?
— Не знаю, Томас.
— А что сказал управляющий, когда ты задал ему этот вопрос?
— Какой управляющий?
Мой телефон все еще оставался в руках Томаса, который переключился на следующее фото.
— Это что такое?
— Список жильцов при входе.
— А рядом? Разве не номер телефона управляющего?
— Да, похоже на то.
— Так ты с ним разговаривал?
— Нет.
— Почему? Ведь как раз управляющий мог точно знать, произошло ли в той квартире убийство или нет.
— Послушай, Томас, я сделал для тебя пару фото, постучал в дверь, но там никого не оказалось. И, право, не знаю, что еще я мог предпринять.
Джули усмехнулась:
— Неужели тебе трудно было поговорить с управляющим? Или опросить других соседей?
— А тебя это каким боком касается?
— Ты приехал в такую даль. Был уже на месте, на нужной улице, в нужном доме. И ты уж точно мог постучать еще в несколько дверей хотя бы ради того, чтобы оправдать поездку.
Я в изумлении уставился на нее.
— А ведь верно, — поддержал ее Томас, с неодобрением глядя на меня. — Почему ты так небрежно отнесся ко всему? Эх, надо было мне самому отправиться туда вчера.
— Надо было, — съязвил я, — и еще через пару недель ты бы как раз оказался на Очард-стрит.
— Но я по крайней мере хоть что-то выяснил бы. А получилось, как в тот, другой раз, когда у человека в окне возникла проблема.
— В какой другой раз?
Но Томас словно забыл о своей последней фразе и продолжил:
— Ты даже не попытался
— Им бы это не понравилось, — поддакнула Джули.
— Сдаюсь. — Я поднял руки вверх. — В следующий раз ты можешь сам сесть в поезд и отправиться в Нью-Йорк, чтобы изображать Арчи Гудвина и собирать улики. А я останусь дома и буду ухаживать за орхидеями, как Ниро Вульф.
— Какой еще Арчи? При чем здесь орхидеи?
— Но я сделал все, что мог, Томас. Честное слово. В Интернете нет ни одной публикации о том, что кого-то убили в этом доме. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, — просто забыть обо всем.
Я достал из кармана распечатку, скатал ее в шарик и метнул в корзину для бумаг. Брат проследил, как комочек упал на дно корзины, и с упреком посмотрел на меня.
— Это получилось немного по-хамски, — заметила Джули.
Я бросил в ее сторону выразительный взгляд. Наверное, так оно и выглядело, но у меня выдался очень долгий день, и я смертельно устал. Казалось бы, у Томаса появился хороший повод поддержать Джули, однако его следующая реплика оказалась неожиданной:
— Мне не нравится мистер Прентис.
Я вздрогнул.
— Что? Чем тебе не угодил мистер Прентис?
— Он заставляет меня делать то, чего мне не хочется.
— Объясни, что произошло?
— Он собирался увезти меня обедать, а я не хотел.
— Сегодня? Он был здесь?
Брат кивнул:
— Да. Схватил меня, чтобы заставить идти с собой, и тогда я ударил его.
Я сделал шаг вперед и положил ему руку на плечо.
— Как, Томас? Ты ударил Лена Прентиса?
— Да. Но только чуть-чуть.
Он даже встал из кресла, чтобы показать, как это случилось. Взял мою руку и положил себе на запястье.
— Мистер Прентис схватил меня вот так, а я стал вырываться и попал ему по лицу.
Томас продемонстрировал все в замедленном движении, лишь слегка коснувшись моей щеки ладонью.
— Ты ударил Лена Прентиса по лицу?
— Мне он не нравится. И никогда не нравился.
— Но, Томас, это не повод, чтобы бить людей.
— Я же показал тебе, как он схватил меня. И я ударил его не сильно. У него не пошла кровь, он не заплакал, и вообще…
— Что же он сделал?
— Уехал.
Я вздохнул. Никогда больше не смогу я оставить брата одного. По крайней мере на целый день. Прежде чем продать этот дом и вернуться в Берлингтон, мне придется переселить Томаса куда-то, где он будет находиться под наблюдением персонала. И меня не могло не тревожить, что за короткое время брат дважды пустил в ход физическую силу. Сначала он подрался со мной. А теперь дал пощечину Лену Прентису. Впрочем, следовало признать, что оба раза его спровоцировали.