Поверь в мечту
Шрифт:
– Когда я надеваю новое платье, – прощебетала Пэм, взбивая пышные рукава своего желтого атласного платья, – я начинаю чувствовать себя маленькой девочкой, которая меряет мамины наряды.
– Мне тоже иногда так кажется. – Тори улыбнулась подруге.
На указательном пальце ее правой руки остался небольшой шрам – напоминание о том дне, когда они с Пэм смешали свою кровь и стали сестрами, исправив таким образом упущение родителей, которые не позаботились подарить им родных сестер или братьев.
– А помнишь, как мы однажды забрались в гардеробную моей мамы? – спросила
– А твоя мама тогда засмеялась и сказала, что мы прелестно выглядим.
– Да уж! – Пэм хмыкнула – Хорошо, что у нас хватило ума не лезть в шкаф твоей матери!
Тори кивнула. Ее мать всегда была очень строга с ней.
– Когда я делала что-нибудь не так, она запирала меня в комнате одну, – вздохнула Тори.
– Я помню, – печально кивнула Пэм.
Тори положила руки на перила террасы и устремила взгляд в темный сад, туда, где деревья и кусты, окутанные туманом, превращались в волшебный лес.
– В такие дни я садилась у окна и смотрела в сад. Я воображала себя принцессой, которую похитили и заточили в замке. А потом появлялся благородный рыцарь – он преодолевал все препятствия заколдованного леса, побеждал злых драконов и спасал меня.
Руки ее сжались так, что металл впился в ладони.
– Знаешь, что хуже всего, Пэм? Хуже всего знать, что он никогда не придет и не спасет меня.
– Тори, прекрати плакаться, как старая дева. – Пэм легонько шлепнула веером по плечу подруги, – Ты молода и красива. Может, тебе просто надо понять, что у большинства рыцарей есть несколько пятен на сверкающих доспехах.
Тори засмеялась, пытаясь отогнать печаль и отчаяние, окутавшие ее серым облаком.
– Тебе достался последний рыцарь. Подруга смущенно улыбнулась:
– Ну, в общем, Нед и вправду хорош.
– А мой рыцарь где-то заблудился.
– Он придет, вот увидишь!
Но она-то знала, знала, что не придет. Ее рыцарь сбежал, бросил ее. Наверное, что-то с ней было не так.
– А может, его поймал дракон?
«И этого дракона звали Аннет», – добавила она про себя.
– Не говори так! Может, вы встретитесь уже завтра.
– Но одно я знаю точно, – твердо произнесла Тори, – король не может купить рыцаря для своей дочери.
– Почему твой отец вдруг стал таким упрямым? – растерянно спросила Пэм. – Ты всегда была его любимицей.
– Не знаю. Но он становится все беспокойнее. Иногда кажется даже, что он впадает в отчаяние. Хейуард – лучшее тому доказательство.
– Я знаю, что у тебя все будет хорошо, я чувствую. – Пэм ласково сжала руку подруги. – Вот увидишь!
– Да ты дрожишь! – воскликнула Тори. – Идем в дом, пока ты не замерзла насмерть.
– Ты уверена, что вынесешь эту толпу? – спросила мужественная Пэм, у которой зуб на зуб не попадал от холода.
Тори кивнула, и они вернулись в зал. Ей придется быть здесь, разговаривать, улыбаться, возможно, даже танцевать. Но если бы она могла идти на поводу у собственных желаний, то отправилась бы прямиком в свою комнату. Или даже в миссию. Переоделась бы в Шарлотту… Лучше быть где угодно, чем среди этих людей,
– Эми в восторге от куклы, которую ты ей подарила, – прошептала Пэм на ухо подруге, – Даже спать ложится вместе с ней. Ты портишь моего ребенка.
– А для чего еще нужны крестные матери?
– У нее теперь такая коллекция, что… Господи!
Тори удивленно посмотрела на Пэм, которая увидела кого-то в толпе. Губы ее приоткрылись, глаза распахнулись от изумления. «Кто бы это мог быть?» – с любопытством подумала она. Проследив за взглядом подруги, она увидела лицо, которое надеялась забыть как можно скорее. И теперь окончательно поняла, что сделать это будет непросто. Ибо стоило ей лишь взглянуть на этого человека, как все окружающее – бал, гости, шум, музыка – перестало для нее существовать. Правда, музыка осталась. Или это стучит ее сердце? Тори даже показалось, что она смотрит в туннель, освещенный ярким солнечным светом. Там, в конце, она видела знакомую широкоплечую фигуру, вокруг которой двигались неясные, призрачные тени.
– Мисс Грейнджер, – Спенсер Кинкейд улыбнулся и склонился к ее руке, – как приятно видеть вас снова. – В его глазах были удивление, улыбка и что-то еще…
– Что вы здесь делаете? – Тори отдернула руку, избегая его прикосновения.
– Тори, разве так приветствуют гостей? – Голос отца напоминал рычание разгневанного тигра.
Только тут Тори заметила, что Куинтон Грейнджер стоит рядом с Кинкейдом. Так они знакомы! Ну конечно, ведь Кинкейд упоминал об этом днем… Господи, что с ней происходит? И вдруг ей припомнились слова отца, сказанные в гневе сегодня днем, – о том, что он может познакомить, ее с другими претендентами на ее руку. С мужчинами, павшими так низко, что готовы ради денег жениться на нелюбимой женщине. Теперь понятно, почему Кинкейд встречался сегодня с ее отцом.
– Да ладно, Куинт. Твоя дочь просто растерялась, – непринужденно заметил Спенсер, нарушая тягостное молчание. Он повернулся к Пэм: – Кажется, мы не встречались прежде…
Грейнджер представил Кинкейда Пэм. И Тори, сжав от гнева кулачки, еще раз убедилась, что этот тип умеет произвести впечатление на женщин: Пэм краснела и заикалась, как школьница, встретившая на балу известного актера.
– Как поживаете, Тори? – Из-за широкой спины Спенса показался Алан Торнхилл. Надо же, его она тоже не заметила.
– Прекрасно, благодарю вас.
Сколько Тори себя помнила, Алан жил по соседству. Он был старше на семь лет, но это не помешало ему сунуть лягушку ей за шиворот – Тори было тогда всего шесть. Алан был выше шести футов – и все же почти на голову ниже Кинкейда. Когда-то он казался ей симпатичным, почти красивым, теперь же, рядом со Спенсом, выглядел каким-то бесцветным.
Кинкейд повернулся к ней. Взгляды их встретились, и у Тори перехватило дыхание. Этот человек заставлял ее ощутить себя растерянной, словно это ее первый бал, а она – испуганная молоденькая девочка… Ах нет, она не девочка. Она старая дева, и именно поэтому он произвел на нее такое впечатление, горько сказала себе Тори.