Поверженные барьеры
Шрифт:
— Скажи… мне, — прошептала она. — Скажи мне, Гектор.
— Я люблю, я боготворю тебя, — его голос дрожал от эмоций.
Прошло много времени, прежде чем они разомкнули объятия. Чувство изменило обоих. Лицо Скай светилось счастьем, и в своей яркости казалось неземным.
Она протянула ему руку страстным, доверительным жестом. Гектор неистово схватил ее.
— Мы должны все обсудить, — сказал он серьезно. — Не смотри на меня, дорогая, я не могу вынести этого.
— Не надо говорить, — просила
Он покачал головой. Скай вздохнула, но это скорее был вздох удовлетворения, чем огорчения.
— Хорошо, — сказала она. — Ты можешь говорить первым, но я знаю все твои аргументы и не соглашусь ни с одним из них.
— Дорогая, — умолял он, — не делай наше положение еще более тяжелым.
— Я и не делаю, — ответила она. — Я точно знаю, ты собираешься сказать, что мы должны расстаться и никогда больше не встречаться. Так ведь?
Гектор кивнул с несчастным видом.
— Мне очень жаль, — продолжала Скай, — но я не позволю тебе или любому другому человеку, которого я люблю, покинуть меня. Я люблю тебя, а ты любишь меня… Ты любишь… это правда?
Нотка беспокойства прозвучала в ее последнем вопросе.
Гектор посмотрел ей прямо в глаза.
— Послушай, — сказал он. — Все, что я говорю, все, что я предлагаю, это потому, что я люблю тебя. Потому что теперь я осознал, что с той минуты, как я увидел тебя утром у озера, ты все время была в моих мыслях и в моем сердце. Я боялся смотреть правде в глаза, но я люблю тебя. Я думаю, что я всегда любил тебя, и я знаю, что всегда буду.
Он наклонился и поцеловал ее. На мгновение они прильнули друг к другу. Затем он неумолимо отстранился.
— Все это не означает, что мы можем встречаться, можем быть вместе.
— Но это означает… — воскликнула Скай.
Гектор помолчал, затем сказал:
— Ты что, предполагаешь, что я пойду в замок к твоему дедушке и скажу ему: «Я люблю вашу внучку Скай». Он спросит: «Кто вы такой?» А я отвечу: «Я бедняк у ваших ворот, сын вашего лесника, из третьего поколения людей, которые снимали перед вами шапку, брали ваши подачки и служили вам». Как ты думаешь, что бы твой дедушка сказал?
— А как ты думаешь, что бы он сказал, если бы я пришла к нему и сказала: «Я люблю врача, его имя Макклеод. Ты никогда не слышал о нем, потому что он приехал из другого района Шотландии».
— Это было бы легче, — откровенно согласился Гектор, — но я не приехал из другой местности. Я из Гленхолма. Я родился здесь, рос, ходил в деревенскую школу, а моя мать была горничной твоей матери и носила передник, знак своей профессии.
— Что же ты предлагаешь делать? — еле слышно спросила Скай.
— Я предлагаю, — ответил Гектор, — уйти и забыть меня, вернуться в ту жизнь, которой ты принадлежишь. Может быть, когда-нибудь, проходя мимо этой реки, ты вспомнишь, что у тебя были минуты счастья с человеком, который исчез из твоей жизни.
— Ты трус, — сказала Скай.
Гектор вздрогнул при этих словах.
— Я не трус, — ответил он, затем отрывисто добавил: — О, моя дорогая, ты думаешь, мне легко?
— Конечно, нет, — ответила Скай. — Это невозможно. Поэтому мы так не поступим. — Она взяла его за руку. — Мы два умных интеллигентных человека. Мы оба знаем, что мы хотим получить от жизни. Неужели мы позволим старым традициям, мнениям нескольких безобидных людей на самом деле помешать нам? Конечно, не позволим.
Она с улыбкой посмотрела на него. — Гектор Макклеод, — сказала она. — Я прошу вас жениться на мне.
— Нет! — решительно перебил он ее.
— Да, — сказала она, — ты должен, я заставлю тебя.
Она говорила так же яростно, как и он. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Затем она опять очутилась в его объятиях. Он целовал ее и чувствовал, что не сможет отпустить. Было уже поздно. Они, наконец, пошли к замку. Заходящее солнце бросало алый отсвет на красные стволы сосен.
Первая вечерняя звезда дрожала в сгущавшихся тенях неба. Они шли, держась за руки. Они молчали, потому что сказали все. Ведь они говорили и спорили, но не пришли ни к какому решению. Они знали только одно. Несмотря на все слова, на все противоречия, они страстно любили друг друга, и это было ясно обоим.
— Я пробуду здесь еще только три дня, — говорил ей Гектор.
Они подошли к просеке, откуда начиналась территория замка.
— Я вернусь в Лондон через неделю, — сказала она.
— Это ничего не изменит, — сказал Гектор. — Разве ты не понимаешь, дорогая, что я не смогу видеть тебя в Лондоне? У меня нет денег. Их хватит только, чтобы поддержать меня во время экзаменов, да и то, если я сдам их быстро.
— Единственное, чего я не могу выносить, это разговоров о деньгах, — сказала Скай. — У меня есть немного, очень немного, но то, что я имею, мы поделим. Я готова выслушивать твои доводы о невозможности нашей любви и брака еще некоторое время, но если ты будешь задирать нос и говорить нелепые вещи о том, что я плачу за себя, то я просто взбешусь.
Гектор не мог удержаться от смеха.
— Сплошные препятствия, — сказал он.
— Которые не имеют значения, — ответила Скай. Затем она обняла его и прижала голову к себе. — А теперь до свидания… моя любовь, мой единственный, дорогой, — прошептала она.
Он прижал ее теснее.
— До свидания, — сказал он. — Когда я увижу тебя завтра?
— Я буду на озере как можно раньше — около полдесятого или в десять. О Гектор, как долго ждать!