Поверженные барьеры
Шрифт:
Этим утром она пересмотрела, как делала это и раньше много раз, вечер своего первого дня замужества. Она говорила себе, что не даст Норману победить, что она согнет его, но понимала, что начала сдаваться первая. Она начала понимать, что восстает против чего-то гораздо более сильного, чем она, — против человека огромной воли, чей жизненный опыт дает ему преимущества, которыми она не обладает.
«Скоро он поедет на фабрику, — думала она, — и даже не попрощается».
Позвонив, она торопливо потребовала у Элси:
— Мне
— Но вы еще не завтракали, миледи, — запротестовала Элси, — а говорили, что голодны.
— Я передумала, — ответила Карлотта. — Сегодня прекрасное утро, я хочу выйти.
Она оделась так быстро, как только могла, выбрав платье из бледно-голубого льна, сандалии, бусы из слоновой кости, подаренные ей кем-то на свадьбу, и белую соломенную шляпу, и спустилась вниз.
Норман был в холле.
— Доброе утро, — весело сказал она. — Не говори, что ты торопишься на фабрику, потому что я хочу, чтобы ты показал мне сад.
— Я сейчас уезжаю, — сказал он.
— Как обидно! А когда ты думаешь вернуться? — спросила Карлотта.
— Боюсь, я не смогу сегодня приехать к ланчу.
— Это совсем плохо, — легко сказала она. — Кажется, наш медовый месяц идет к быстрому концу.
В этот момент Билли прибежал из сада.
— А у меня есть велосипед, — крикнул он, увидев Карлотту. — Мой собственный. Ты поможешь мне кататься на нем?
— Ты не должен надоедать, Билли, — строго сказал Норман. — Позже придет Джексон и поможет тебе, поиграй где-нибудь и не мешай.
Билли подбежал к Норману и просунул в его руку свою маленькую ручонку.
— Я буду очень хожошим.
Норман посмотрел на обращенное к нему маленькое оживленное личико.
— Молодец, — похвалил он. — Доктор Мэтьюс придет повидаться с тобой.
— Он заберет меня? — внезапно спросил Билли.
Карлотта увидела, как его рука сжала руку Нормана. Воцарилось молчание.
— Ты хочешь уехать? — медленно спросил Норман.
Билли покачал головой.
— Я хочу к маме. Но я не хочу уезжать. А мама может приехать и посмотреть на мой велосипед?
— Боюсь, что нет, — ответил Норман.
— Можно мне остаться здесь еще немного? — спросил Билли, — и поиграть с моим велосипедом? Пожалуйста, скажи «да».
— Я поговорю об этом с доктором Мэтьюсом, — пообещал Норман.
Он повернулся к Карлотте.
— Я позвоню ему, когда приеду в офис, — сказал он. — Мальчик может остаться, по крайней мере, еще на одну ночь. Ты скажешь экономке?
— Конечно, — ответила Карлотта.
— Ты поедешь смотреть, как делают машины? — спросил Билли.
— Да, — ответил Норман.
— Можно мне поехать с тобой?
— Боюсь, нет.
— Ты же обещал, — сказал с упреком Билли.
— Если он обещал, — прервала его Карлотта, — значит, должен сдержать обещание. Мы с тобой поедем сегодня смотреть, как делают машины. Мы будем там в три часа.
Она говорила с вызовом,
— Буду ждать вас обоих, — сказал он и пошел к машине.
Билли с энтузиазмом махал ему рукой, но Карлотта неподвижно стояла на ступеньках у двери, наблюдая, как он уходит. Когда машина исчезла, она со вздохом повернулась к дому.
— Пойдем посмотрим пруд, — настойчиво сказал Билли. — Там рыбка, красная рыбка. Я сам видел.
Карлотта позволила ему взять себя за руку и повести к пруду, где среди лилий плавали золотые рыбки.
— Правда они красивые? — сказал Билли.
— Они называются золотыми рыбками, — объяснила ему Карлотта.
— Они сделаны из настоящего золота? — с благоговением спросил Билли.
— О нет, — засмеялась Карлотта. — Это настоящие рыбки, которых ты иногда ешь за завтраком.
— Они слишком красивы, чтобы их есть, — решительно сказал Билли, наклоняясь к ним.
Карлотта посмотрела на его маленькую крепкую фигурку в красном пуловере, который одолжили у сына лавочника, на его светлые волосы, блестевшие на солнце. Она думала, что может быть уже завтра утром его отвезут в приют и посадят в один ряд с тысячами других мальчиков, за которыми присматривают и хорошо к ним относятся, но которые лишены домашнего тепла и любви родителей.
«Может быть, Норман был похож на этого мальчика, — подумала она. — И, возможно, Билли пробьется в этом мире, как и он, одержит большую победу».
Она думала о том, как Магда воспитывала ее, как она заменила ей мать, как она и Леолия любили и понимали ее.
«Бедный маленький Билли,» — подумала она. У нее мелькнула мысль отвезти его к Магде и Леолии и попросить их присмотреть за ним. Но они были слишком стары. И они не могли бы ухаживать за ребенком, как это было двадцать лет назад. Теперь им нужно было вязанье, карты и кошки перед камином.
— Пойдем, покажи мне весь сад, — сказала она Билли. Она протянула ему руку. «Я хотела бы, чтобы он был моим сыном», — подумала она.
Глава двадцать третья
Шум машин, жужжание колес, движение и сила стали заставили Карлотту задохнуться и остановиться от изумления — чужая в новом мире. Она никогда не бывала на фабриках и не представляла, что ее ожидает и уж, конечно, не то, что увидела. При всем хаосе скрежета и фантастичности окружающей обстановки, главное, что потрясло Карлотту, — это новая сторона характера человека, которому все это принадлежало. Она никогда не представляла Нормана среди рабочих. Это был не тот Норман, которого она знала вежливым и почтительным в Лондоне, не муж, проявивший властность и большую выдержку за дни их совместной жизни. Это был человек действия, от которого зависело очень многое и который был уверен в себе.