Повеса и наследница
Шрифт:
Пока Серена, казалось, внимательно выслушивала перечень последних симптомов болезни Мелиссы, Джорджи поймала взгляд — мимолетный — между гостьей и ее братом. Оба смеялись над какой-то шуткой. Когда Николас уделял Джорджи свое внимание, сестра не раз замечала, что Серена мечтательно поглядывает на ее брата. Джорджи была уверена, что речь идет о несчастливой любви, требующей ее вмешательства.
Серена долго не задержалась, но и этого было достаточно, чтобы она понравилась Мелиссе. Та пригласила ее пойти вместе на вечерний прием, который состоится на следующий день.
— Это
Николас встал и подал Серене руку.
— Я бы советовал вам держаться дальше от ломберных столиков, — сказал Николас, весело поглядывая на нее. — Мне не хотелось бы услышать, что вы до нитки обчистили всех друзей Мелиссы.
— Если друзья Мелиссы хоть чем-то похожи на нее, у них не хватит сил играть в карты, так что об этом можно не беспокоиться.
Они разговаривали тихо, но у Джорджи был острый слух.
— Почему Серена не должна играть в карты? Она мошенничает?
— Джорджи, у тебя слишком длинный язык, — резко сказал Николас. — К тому же ты очень невежлива к нашей гостье.
— Ах, извините. — Джорджи присела в реверансе и зацепилась за край ковра. — Однако мне кажется, что вы отнюдь не обиделись, леди Серена. Правда? Я слышала, как вы с Николасом смеялись над мамой, считая, что никто об этом не догадывается.
— О боже, тогда я должна извиниться перед вами, мисс Литтон.
— Не надо глупить. И зовите меня Джорджи. Надеюсь, мы станем друзьями.
— Тогда все в порядке. Спасибо за чай, до встречи на приеме.
Она вышла, опершись о руку Николаса, и вопросительно взглянула на него:
— Могу я надеяться, что вы тоже там будете?
Николас покачал головой.
— Зайдем сюда. Мне надо поговорить с вами, — сказал он и увлек Серену в небольшую гостиную нижнего этажа.
— Николас, о чем вы сейчас хотите говорить? — спросила Серена и тут же насторожилась. Она не знала, какие теперь, по его мнению, правила приличия она нарушила.
— Нас не должны видеть вместе.
— Почему?
— Нравится нам это или нет, между нами существует какая-то заметная аура, которую мы не в силах скрыть. Мы можем не говорить о нашей любви, однако наше поведение выдает нас с головой. Вы видели мою сестру — она сразу догадалась, что мы не просто случайные знакомые. Другие тоже это заметят. Начнут сплетничать.
— Николас, вы несколько раз напоминали, что избегаете дружбы с леди, которая может быть истолкована как флирт. Мне все понятно, — холодно сказала она.
— Я говорю не только о флирте, — раздраженно заметил Николас.
— Тогда о чем же вы говорите?
— Я говорю о вашей репутации. Если бы узнали, что произошло между нами, вас изгнали бы из общества. А если нас увидят вместе,
Серена разозлилась главным образом потому, что он говорил правду.
— Для успокоения совести вы хотите держаться подальше от меня, а иначе говоря, велели сестре, чтобы она подсовывала меня завидным женихам.
— Да. Нет, я не это имел в виду. — Николас не собирался подсовывать ее другим мужчинам. — Я просто хочу, чтобы вас признали в обществе.
— Нет, Николас. Вы не этого хотите, — холодно возразила она. — Вы хотите умыть руки.
— Серена, вы намеренно не хотите понять меня.
Серена сердито уставилась на него:
— Тогда просветите меня, если вам угодно. Как же я, по-вашему, должна думать? Откровенно говоря, я понятия не имею.
Николас раздраженно пригладил волосы.
— Я хочу лишь одного — чтобы вы были счастливы без меня. Серена, вы должны понять, что природа наших отношений привела нас к необычной близости. Все, что мы чувствовали, думали и делали, когда находились в Найтсвуд-Холле, было ненастоящим. Наше уединение, ваша ситуация — все подлило масла в огонь, разожгло физическое влечение, чего бы не случилось при иных обстоятельствах. Если бы не было того случая, когда мы чуть не погибли, не думаю, что наши страсти нашли бы выход. Но так случилось.
— Да, так случилось. Произошла ошибка, мы оба пришли к такому выводу. Но мы не должны из-за этого испытывать чувство вины. Вы меня ни к чему не принуждали.
— Это не имеет значения, — с жаром ответил Николас. — Как вы не понимаете этого?
— Я все еще не понимаю, чего вы хотите от меня.
— Чего я хочу от вас? — Он потянул свой шейный платок, будто тот был слишком туго завязан. — Больше всего на свете я хочу любить вас до тех пор, пока мы оба полностью не насытимся.
— Нет, — бесстрастно возразила Серена, — я не стану вашей любовницей. Я уже говорила, что не стану участвовать в этой игре на подобных условиях. Я не желаю пускаться в роман, который закончится тем, что вы подарите мне несколько безделушек, когда насытитесь мной. У меня нет желания стать очередной жертвой в печально известном длинном списке побед Николаса Литтона.
Серена смотрела на него, вызывающе скрестив руки на груди, ее глаза воинственно блестели. Она казалась такой красивой, такой сердитой, столь умопомрачительно желанной, что Николас потерял голову и стал трясти ее.
— Вы делаете мне больно.
Николас тут же отпустил ее. Он тяжело дышал, испуганный собственным гневом.
— Я никогда, ни на мгновение, не считал вас такой, как другие женщины. — Николас четко произнес эти слова. Он поджал губы, глаза его почти потемнели, сердито смотрели на нее из-под хмурых бровей. — Вы спросили, что я хочу от вас, и я сказал чистую правду. Я также знаю, что мне не получить того, чего я страстно желаю. Однако я могу помочь вам войти в светское общество. Вот это я могу для вас сделать… по крайней мере, Джорджи и Мелиссе это по силам. После этого наши отношения станут такими, какими должны всегда быть — мы останемся просто знакомыми.