Повесть о Демидке и медной копейке
Шрифт:
— А ведь сказывали…
Демидка утёр слёзы рукавом.
— Ну?
— Годов четырнадцать тому назад было. Невмоготу стало жить. И пошёл народ с челобитной на бояр к царю.
— И бояре допустили?!
Усмехнулся дядька Михайла.
— Тебя к царю не допустить можно, меня иль кого другого. А народ удержать, когда его терпенью придёт конец, мудрено, парень.
— И слушал царь?
— Не сразу. Как из Троицко-Сергиевского монастыря с богомолья возвращался, хотели ему челобитную передать. Да разогнали плетьми
Слушает Демидка. Ну и дела, видать, случаются в Москве!
Замолчал дядька Михайла, а Демидке не терпится:
— А царь?
Усмехнулся опять дядька Михайла.
— Сел обедать, да пришлось вылезать из-за золота-серебра. К народу идти…
— Вышел, значит?!
— Вышел… — Дядька Михайла бороду помял и задорно из-под косматых бровей глянул. — Жизнью тогда ответили за притеснения, что людям чинили, думный дьяк Назарий Чистой, начальник земского двора Плещеев, начальник Пушкарского приказа окольничий Траханиотов. А боярина Морозова, на царицыной сестре женатого, государь Алексей Михайлович слезами у народа выпросил…
Не поверил Демидка, даже головой замотал:
— Не может быть, чтобы царь плакал?!
— Хочешь верь, хочешь нет, своими глаза царские слёзы видел.
Поглядел дядька Михайла по сторонам и потише добавил:
— Я, почитай, рядом с царём стоял…
— А кабы сейчас опять всему народу к царю, а?
Разом смыло улыбку с лица дядьки Михайлы. Нахмурился.
— Не простое то дело, парень… Однако, — дядька Михайла опять голос убавил, — людскому терпенью предел приходит.
Долго так вот, будто со взрослым, разговаривал с Демидкой дядька Михайла. Клял последними словами бояр — советников царских.
Только было всё то не полной правдой. И не от фальшивомонетчиков шла главная беда.
Который уже год воевали друг против друга царь русский и король польский.
С первых дней той самой войны не хватало денег в царской казне. И по совету бояр велел государь Алексей Михайлович чеканить вместо денег серебряных деньги медные.
Зачем?
А затем, что намного дешевле серебра стоила медь. Купит царская казна меди на один рубль, а денег из неё сделают, не хуже фальшивомонетчиков, почитай, на сто. Понравилось такое дело царю, и велел он медные деньги чеканить наспех, днём и ночью, с великим радением.
Поначалу принял народ новшество, поверил медным копейкам.
Только потом смекают люди: из казны служилому человеку иль кому другому жалованье идёт медью. А в казну подавай серебро.
Пошатнулась вера в новые деньги.
А их царские монетные дворы будто из
Оскудела торговля.
Голодно стало в городах.
Слухи пошли по Москве тёмные и страшные. Будто измену решили учинить бояре да богатейшие купцы-гости, будто предались королю польскому и потому изводят медными деньгами и голодом простых людишек.
И того невдомёк мужикам: хоть и не забывали себя бояре да богатейшие купцы-гости, ловили рыбку в мутной водице, однако из тыщи копеек хорошо как одна фальшивая попадётся, а остальные на царских дворах монетных по царёву указу чеканены…
Всё приходит к концу. Подошёл к нему и разговор, что вёл с Демидкой дядька Михайла. Они, может, и ещё бы поговорили, да тётка Марья крикнула:
— Обедать!
Встал дядька Михайла:
— Про тятьку твоего постараюсь проведать, скверное дело вышло. Кабы ещё не беглые вы. Ну, выпороли бы тятьку твоего. А то ведь и сказать, кто он есть и откуда, никак невозможно. Одно дело кусок меди продавал, другое — побег учинил, боярские хоромы огню предал, деньги унес да еще человека живым спалил…
— Не было ж того! — крикнул Демидка. — Неужто не веришь?!
— Я-то верю, а кроме меня, кто поверит?
Легло горе на Демидкины плечи, к самой, кажись, земле прижало. А тут опять тётка Марья:
— Дождусь ли? Щи стынут!
Сел Демидка вместе со всеми за стол. И как ни крепился, слёзы по щекам побежали. Нет рядом тятьки. Где он? Что с ним царские слуги сделают?
Поел Демидка и не заметил даже, что кусок хлеба, который перед ним тётка Марья положила, против других, почитай, вдвое больше был.
После обеда забились они с Андрюшкой в угол под забором и принялись планы строить, чем и как можно помочь Демидкиному отцу.
— Узнать бы, где твой тятька содержится, да подкоп сделать, — жарко шептал Андрюшка. — Самое верное дело…
Дядька Михайла мимо проходил, покосился на Демидку с Андрюшкой. Догадался, о чём речь. Остановился и сказал строго Демидке:
— Гляди, парень, без меня чтоб ни шагу. Отцу не поможешь, а нас всех загубишь…
Кузнецкий ученик
Томительно потянулись дни. Уйдёт дядька Михайла — Демидка глаз с улицы не сводит. Ждёт.
Сядет дядька Михайла сапоги тачать — Демидка возле крутится. Кажется ему, что понапрасну время идёт, что отправиться бы ещё надо, разузнать хорошенько…
Пробует Андрюшка Демидку в разные игры-забавы вовлечь. Да вдруг посередине игры в хитроумные иноземные фигурки замрёт Демидка, и видно сразу — далеко его мысли от клетчатой доски. Предложит Андрюшка: