Шрифт:
Повесть о доме Тайра
Перевод со старояпонского И. Львовой
Содержание:
Свиток первый
Храм Гион
Тайные козни
Морской судак
Кабуро
Расцвет и слава
Гио
Дважды императрица
Спор из-за скрижали
Сожжение храма Киёмидзу
Наследник престола
Поезд вельможи
Оленья долина
Битва в Угаве
Священный обет
Бунт монахов
свиток первый
1
ХРАМ ГИОН1
В отзвуке колоколов,
оглашавших пределы Гиона,
Бренность деяний земных
обрела непреложность закона.
Разом поблекла листва
на деревьях сяра в час успенья
Неотвратимо
увяданье, сменяя цветенье.
Так же недолог был век
закосневших во зле и гордыне
Снам быстротечных ночей
уподобились многие ныне.
Сколько могучих владык,
беспощадных, не ведавших страха,
Ныне ушло без следа
горстка ветром влекомого праха!
Да, истина сия неоднократно подтверждалась во времена минувшие, в чужих пределах; вспомним судьбы Чжао Гао2 из царства Цинь, или Ван Мана3 в Ханьском государстве, или Чжоу И из царства Лян4, или тайского Лушаня...5 Никто из них не следовал праведным путём премудрых государей, живших в древности, не пёкся о народном благе, помышляя лишь об утехах праздных; внимал пустым наветам, не заботясь о роковых опасностях - о смутах, грозящих государству; и к скорой гибели привёл их сей пагубный путь.
А в пору не очень давнюю у нас, в родной стране, был Масакадо6 в годы Сёхё7, был Сумитомо8 в годы Тэнгё, был Ёситика9 в годы Кова, был Нобуёри10 в годы Хэйдзи, и множество великое других... Каждый на свой лад гордыней отличался и жестокостью. Но в пору совсем недавнюю всех превзошёл князь Киёмори Тайра, Правитель-инок из усадьбы Рокухара11 - о его деяньях, о его правлении молва идёт такая, что поистине не описать словами и даже представить себе трудно.
Этот князь, потомок рода старинного, был старшим сыном и наследником асона12 Тадамори Тайра, главы Сыскного ведомства13, и доводился внуком Масамори, правителю земли Сануки14. А Масамори вёл свой род от принца Кадзурахары, пятого по счёту родного сына государя Камму, и был потомком принца в девятом поколении. Имя Тайра впервые получил Такамоти, внук сего принца, при назначении на должность правителя земли Кадзуса. Служба прервала связи Тайра с царствующим домом, и Такамоти стал простым вассалом. Шесть поколений Тайра, от Куники, сына Такамоти, и вплоть до Масамори, исполняли должность правителей в различных землях, однако высокой чести являться ко двору никто из них не удостоился.
2
ТАЙНЫЕ КОЗНИ
Ещё в бытность правителем земли Бидзэн, Тадамори, во исполнение монаршей воли государя-инока Тобы15, воздвиг храм Токутёдзю - храм Долголетия - длиной в тридцать три кэн16 и поместил там тысячу и одно изваяние Будды. Храм сей освятили в тринадцатый день третьей луны 1-го года Тэнсё. В награду государь-инок обещал Тадамори пожаловать землю, где должность правителя оставалась свободной, и в самом деле даровал ему край Тадзима, где в ту пору должность эта как раз пустовала. Но так велика была радость государя, что сверх того он пожаловал Тадамори право являться ко двору. Так впервые удостоился Тадамори этого почетного права, хотя было ему в ту пору уже тридцать шесть лет. И всё же придворные завидовали его успеху и сговорились напасть на наго во время праздника Изобилия17, который, как обычно, предстояло отметить в день Дракона - двадцать третий день одиннадцатой луны того же года. Тадамори проведал об этом замысле. "Я не учёный царедворец, - подумал он. Мой род - род храбрых воинов, и было бы обидно подвергнуться унижению. Я покрыл бы позором не только себя, но и всех моих родичей! Недаром говорится: "Храни честь и тем послужишь государю!" - и с этой мыслью он заранее принял меры предосторожности. Отправляясь во дворец, спрятал он под парадной одеждой короткий, но широкий меч; когда же все приглашённые собрались, он медленно вытащил меч и, приложив его к щеке, застыл неподвижно; в свете тускло горевших светильников, как лёд, сверкало лезвие меча, прижатое к чёрной его бороде. Все, бывшие при этом, уставились на Тадамори, невольно вздрогнув от страха.
Вдобавок вассал его Иэсада, внук Садамицу и сын Иэфусы, тоже родом из Тайра, усевшись во дворе, перед покоем, где справляли праздник, тоже держал меч наготове. Иэсада был в бледно-голубом охотничьем платье, но под одежду надел желтовато-зелёный панцирь, а на боку у него висел большой длинный меч. Главный дворецкий, да и все другие придворные сочли это неслыханным нарушением приличия.
– Что это за человек в простом охотничьем платье, там, за водостоком, у сигнальной верёвки?18 Какая дерзость! Тотчас же гоните его отсюда!
– приказал главный дворецкий.
Слуги стали гнать Иэсаду, но тот ответил:
– Дошло до меня, что нынче вечером хотят напасть на моего господина, которому ещё предки мои служили верой и правдой, вот я и пришёл, чтобы доглядеть, что тут затевают. А посему удалиться мне никак невозможно!
– так упорствовал Иэсада и даже с места не двинулся. Грозный вид Тадамори, решимость его вассала поразили, ошеломили придворных; никто не осмелился поднять на них руку.
Вскоре, по желанию государя-инока, Тадамори исполнил пляску; прочие гости подпевали и били в ладоши, как вдруг, изменив слова припева, запели: "Окривели, окосели все сосуды из Исэ..."
Хотя род Тайра и вёл свое начало от самого императора Камму - с благоговением упомянем достославное имя!
– однако долгое время мало кто из них жил в столице, все довольствовались службой в провинции и давно уже осели на земле Исэ. Вот и содержал сей припев намёк на гончарные изделия, коими славилась тамошняя земля. Вдобавок Тадамори был косоглаз, оттого и пели они о скособочившихся сосудах...
Пляски ещё не кончились, но оскорбленный Тадамори решил покинуть дворец, даже не попрощавшись. Прежде чем уйти, он на виду у всех отдал меч дворецкому, после чего удалился.
– Ну как? Что там было?
– спросил ожидавший его Иэсада.
Тадамори очень хотелось поведать обо всём, что произошло во дворце, но он знал: если рассказать Иэсаде всю правду, тот способен тут же вломиться в зал с обнажённым мечом, и потому ограничился словами: "Всё было хорошо".
Когда празднество закончилось, все придворные и чиновники в один голос доложили государю:
– Приходить во дворец с оружием, приводить вассалов - противно правилам этикета; во времена минувшие такое случалось лишь с высочайшего соизволения. А этот Тадамори сам явился на праздничный пир с мечом за поясом да ещё привел во внутренний двор Запретных покоев19 воина в простом охотничьем платье! И сделал сие под предлогом, что это, мол, потомственный вассал его предков! Неслыханная дерзость! Он виновен вдвойне и за это подлежит наказанию. Надо немедля вычеркнуть его имя из числа лиц, допущенных ко двору, и отнять должность!
Государь-инок, весьма озадаченный, тотчас же призвал Тадамори. Тот сказал:
– Что до моего вассала, который находился во дворе Запретных покоев, то я тут вовсе ни при чём. Но если мой вассал, сведав, что против меня умышляют недоброе, сам пришёл, дабы уберечь от позора своего господина, не сказав мне о том заранее ни слова, - я бессилен был помешать ему. Если это считается преступлением, я призову его и отдам на ваш суд. Что же касается меча, то я тогда же отдал его на сохранение дворецкому. Прикажите принести этот меч и осмотрите; тогда и решите, виновен я или нет!
– так почтительно доложил Тадамори.