Повесть о генерале Данне, дочери Маары, Гриоте и снежном псе
Шрифт:
Другие залы, столь же просторные, были полны предметами, предназначение которых было неизвестно, и они стояли плотными рядами, никому не нужные. Гриот обычно проходил мимо, не останавливаясь. Ему было неприятно думать и говорить о прошедших тысячелетиях.
Его гораздо больше интересовали места, где хранились механизмы (Гриот считал, что их можно скопировать и использовать, например, в сельском хозяйстве) или лодки с непривычными обводами и приспособлениями. Он привел с собой нескольких солдат, чтобы те изучили наиболее перспективные (как ему казалось) образцы, и обнаружил, не в первый раз уже, что его армия, это сборище беженцев и бедолаг, являет собой настоящий кладезь знаний и умений.
Гриот оставил солдат заниматься машинами, велев им все как следует запомнить и заучить, чтобы рассказать со всеми подробностями Данну, когда тот вернется.
Сам
Гриот попросил добровольцев, которые знали толк в колодцах, выкопать в одном таком месте шахту. Через несколько дней ему доложили, что найдены слои древесины.
Вместе с солдатами Гриот стоял на краю шахты и разглядывал уложенные крест-накрест балки, на которые уже опирался каменный фундамент.
Самый первый вопрос: древесина. Нигде в окрестностях Центра больших деревьев не росло. На склонах гор попадались деревца, но они были совсем тоненькие, непригодные для строительства. А эти балки под Центром были тяжелыми, и дело не только в том, что их пропитала вода. Древесина. Где бы они ни копали (и не всегда приходилось копать глубоко), они упирались в балки, причем никто, ни один человек из сотен людей, пришедших из самых разных стран, никогда не видели подобных бревен и не представляли, что это могли быть за деревья. В самой высокой точке Центра Гриот велел копать дальше, ниже балок, и вскоре лопаты вновь уткнулись в бревна. Солдаты находили все новые и новые слои балок. То есть когда-то здесь были леса. Наверное, если суметь выкопать в болотах достаточно глубокую шахту, то можно добраться и до самих деревьев, замаринованных в кислых водах.
Второе: камни. Центр или, точнее, отдельные его части были выстроены из камня. Другие части были из кирпича, сделанного из глины и тростника. Это же целые пласты времени. Гриот знал, что все это интересует Данна, и он собирал всю информацию, которую сообщали ему солдаты. А ее набралось немало. Всем было интересно, хотя каждому по-своему, а кое-кто мог даже объяснить ту или иную загадку. Гриоту, который ни дня не сидел за школьной партой до тех пор, пока не попал в армию Агре, где Шабис устраивал для солдат занятия, оставалось только слушать, как солдаты обсуждают предметы и явления, которые были выше его разумения. Он не притворялся, будто знает больше, чем на самом деле, и радовался возможности узнать что-то новое — для Данна, который вскоре вернется и будет готов выслушать его. Гриот вспоминал Маару и ее рассказы о Центре и его хранилищах информации, о его уроках. Вот почему он был так уверен, что Данн заинтересуется его находками. Но тот все не возвращался.
Любой колодец или шахта — да что там, любая яма, в любом месте Центра мгновенно наполнялась водой. Северные края Центра погружались в сырой грунт. То есть, делал вывод Гриот, весь массив Центра стоял не на прочном основании, а на воде, уровень которой к тому же повышался. И никуда было не деться от этого факта.
Затем случилось кое-что еще, и важность этого события донесли до Гриота его солдаты — те из них, которые у себя на родине были писцами или учителями.
По лагерю циркулировали (и удивляться тут не приходилось) истории о привидениях. Оно и понятно, ведь столько людей когда-то жило здесь: строители, в стародавние времена работавшие с древесиной, каменщики — многие поколения их. Естественно, после них в Центре должны были остаться привидения, и люди, склонные в это верить, видели их. А еще солдаты рассказывали друг другу истории о некоем секретном месте в Центре — настолько секретном и так хорошо укрытом, что невозможно было найти его без проводника. Впрочем, Гриот не придавал никакого значения этим историям, как и рассказам о привидениях. А вот люди, пришедшие с востока, из самых дальних стран, относились к этому с полной серьезностью: в их краях тайник был неотъемлемой частью всех рассказов о Центре (таковы были слава и влияние Центра, что о нем знали повсюду). Гриот слышал, как солдаты, которых он не мог не уважать за их познания, говорят о песчаных библиотеках и о песчаных записях. Он слышал эти же слова и от Маары, хотя тогда и вовсе понятия не имел, о чем идет речь. Хорошо, этот тайник существует, только где? А раз он тайник, то найти его невозможно, если только случайно. А потом один из вновь прибывших беженцев сказал, что в их краях рассказывают, якобы о тайнике прекрасно известно слугам, работающим в Центре.
В
У Фелиссы было двое слуг: муж и жена. Старик к тому времени уже умер, а старуха не только была жива, но и сохранила ясность ума. Гриота и переводчика она встретила с подозрением. Они сказали, что им известно о существовании тайника в Центре, а также о том, что она, как потомственная служанка, должна знать о его местонахождении.
Старуха заявила, что все это вранье.
Гриот перебил ее, сказав, что это Данн поручил ему найти тайник. Дабы подтвердить серьезность своих намерений, он сунул старухе под нос длинный, острый, смертельно опасный нож — Гриот нашел его в одном из пустых залов и велел солдатам очистить от ржавчины и заточить.
Старуха была такой древней, что угроза смерти не должна была произвести на нее никакого впечатления, однако она испугалась и согласилась показать Данну дорогу. Поначалу она юлила и хитрила, говорила, что все позабыла и что вообще тайник давно провалился, что каждый, кто узнает про него, будет проклят, но в конце концов стало понятно, что она собирается сказать правду. Видно это было по тому ужасу, который охватывал старую служанку по мере приближения к месту. Похоже, она и сама верила в проклятье.
Центр можно было представить в виде горшка, который лепят на гончарном круге: его форма все время неуловимо менялась. Давным-давно (хотя в данном случае это выражение означало более короткий промежуток времени, чем неизмеримый возраст Центра) кто-то — кто? — приказал строителям — каким? — построить тайник, найти который невозможно. Стены изгибались и уходили в стороны, исчезали из виду, а на их месте вырастали новые, причем ни одна стена не была сделана из того же материала, что соседняя. За величественными каменными сооружениями находились хрупкие строения из мелкого кирпича, слепленного из глины и тростника, а за ними снова появлялся камень. Каждую стену покрывал узор, который можно было бы запомнить, но он тоже постоянно менялся, и вроде рисунок тот же, а вроде уже другой, а вот и вовсе его не узнать. Это было как послание, составленное из слов на разных языках. В целом стены были устроены по тому же принципу, что и представление фокусника: они отвлекали внимание от того, что на самом деле имело значение. Как бы ни отслеживал приметы незваный гость, думая, что приближается к заветному месту, он раз за разом возвращался к началу своего пути.
Гриот взял с собой только одного солдата, выходца с востока. Оба они шли за плачущей и шмыгающей носом старухой, не сводя с нее глаз, потому что так легко было поверить, будто она обладает теми же обманчивыми свойствами, что и стены, которые поворачивали, обрывались, изгибались и запутывали. Хитроумный строитель, живший в древности (или это был целый клан строителей?), знал, как оставить в дураках тех, кого сюда не звали. Гриот старался удерживать в уме маршрут, которым они двигались, и общее направление, однако в какой-то момент ему пришлось признать, что заблудился. Если бы старуха надумала бросить их здесь, они с солдатом так навсегда и пропали бы в этом каменном лабиринте. Поняв, что он перестал ориентироваться, Гриот остановился, остановил старуху и заставил ее вместе с ними вернуться обратно в то место, где он нашел оставленную им метку на камне. Потом все снова пошли вперед: старая служанка, за ней Гриот, а напуганный, весь в поту переводчик сзади. Потом путь им преградила стена, вернее, две, края которых находили друг на друга так, что прохода не было видно, его скрывал кирпичный выступ. Гриот и его спутник сумели протиснуться внутрь, присмотревшись сначала, как туда пролезла старуха. И вот наконец Гриот увидел то, что было спрятано. Однако ничего не понял.
Старуху трясло от ужаса. Чего она боялась? Большая комната или небольшой зал; в центре стоит сооружение из чего-то, похожего на стекло, но не из стекла, что стало ясно Гриоту, как только он прикоснулся к поверхности — прозрачной, твердой и гладкой. С таким материалом он еще не сталкивался. Блестящие стенки из этого не-стекла образовывали нечто вроде комнаты в комнате: огромный короб, который изнутри был весь облеплен пачками листков, сложенных вместе.
— Книги, — выдохнул переводчик-махонди, испытывая облегчение оттого, что пугающий секрет оказался чем-то уже известным ему. Но не Гриоту.