Повесть о Городе Времени

Джонс Диана Уинн

– Он знает всё о Темных девяностых. Он говорит, нам понадобится защитное снаряжение, чтобы отправиться туда, и он достанет нам его из ближайшего Фиксированного века, в который сможет проникнуть. Но ему, конечно, придется уйти через официальный временной шлюз внизу реки, так что сам он не может попасть в Нестабильную эпоху. И он подойдет к ней так близко, как может. Он страшно любезен.

Джонатан остановился и со знанием дела пнул тайную дверь. Она плавно повернулась. Они протиснулись внутрь и нажали кнопки освещения на своих поясах. Винтовая

лестница больше не казалась ни бесконечной, ни пугающей.

– А зачем мы отправляемся в Темные девяностые? – спросила Вивьен, пока они спускались.

– Это одна из длинных Нестабильных эпох, - ответил Джонатан. – Так что это либо Свинцовый, либо Золотой век. Я подумал, мы должны найти Хранителя и убедить его, чтобы он принес полярность обратно в Город Времени, прежде чем до нее доберется вор, как сказал Железный Хранитель.

Вивьен это показалось хорошей мыслью. На самом деле, когда она соскользнула с последней ступени в маленькую комнату, где по-прежнему мерцала аспидная плита, а одежда двадцатого века лежала там, где они ее сбросили, она подумала, что давно говорила об этом Джонатану.

Джонатан подобрал яйцеобразное управление из ниши и аккуратно положил себе в карман. Там что-то звякнуло.

– Что ты еще взял? – спросила Вивьен.

– Металлоискатель, карту, компас, фонарик, аварийные пайки. Я собираюсь сделать всё, как следует. А теперь помолчи, пока я фокусирую сознание на Леоне.

Джонатан сосредоточился. Ничего не произошло.

– Леон Харди, - произнес он вслух – по-прежнему ничего. – О, нет! – воскликнул Джонатан. – Управление истощилось!

– Этого не может быть, - сказала Вивьен. – Мы возвращались назад – то есть наши призраки времени возвращались.

Джонатан вынул яйцо из кармана и поднял его, держа перед лицом.

– Леон Харди, - громко и медленно произнес он. – Первый год века сто один.

Это решило дело. Аспидная плита озарилась светом – таким тусклым, что поначалу они едва заметили, что яйцо сработало. На них подул холодный ветер, сильно пахнущий опилками и мокрой травой. Джонатан выключил свет на поясе и осторожно двинулся вперед. Когда Вивьен выключила свой и ощупью последовала за ним, она услышала, как где-то поблизости громко и ясно поет черный дрозд. «Забавно, что здесь еще остались черные дрозды! – подумала она, оглядываясь в поисках Леона Харди. – Если это, конечно, действительно другой конец истории. Выглядит, как любое пасмурное утро где угодно».

Леон Харди сидел на упавшем дереве прямо позади них. Когда глаза Вивьен привыкли к освещению, она увидела, как он встает, дрожа и растирая руки. Короткий килт, который он носил, совсем не выглядел теплым.

– Вы сделали это! – произнес он тихим осторожным голосом. – Я начал задаваться вопросом, появитесь ли вы здесь, прежде чем люди пойдут на работу. Я достал вещи и сидел на них полночи. Позвольте помочь натянуть их.

Рядом с его ногами лежала куча, похожая на древесную кору. Леон подобрал часть ее, и оказалось, что это верхняя половина своего рода доспехов. Было слишком мало света, и рассмотреть удалось только то,

что они тусклые, со складками на сгибах локтей и плеч.

– Нам в самом деле это нужно? – спросил Джонатан.

– Сто процентов! Там, в девяностых орудуют банды диких людей и диких собак, и Время знает, что еще. У нас в этой эпохе до сих пор с ними проблемы.

Он торопливо – будто осталось мало времени – помог им застегнуться в доспехи. Они были сделаны из упругого гибкого материала, которого Вивьен прежде не встречала, и оказались гораздо тяжелее, чем она предполагала. Нижняя часть закрывала только ноги спереди, чему Вивьен порадовалась. В противном случае она не смогла бы ходить. Всё это время свет разгорался, и она заинтересовалась, какого цвета доспехи. Похоже, они могли быть красными.

По мере того, как свет становился ярче, Джонатан делался всё более и более беспокойным. Вивьен знала, это из-за его страха перед обширными открытыми пространствами истории. Но Леон принадлежал истории, а он тоже казался всё более и более беспокойным. Вивьен уловила его нервозность, когда он попытался пошутить:

– Джонатан говорит, в Аннуарии есть парочка ваших призраков времени, так что вы оба, похоже, вернетесь назад, в доспехах или без них. Он говорит, ты знаешь Лондон.

– Верно, - ответила Вивьен.

Ей тоже передалось беспокойство, и она постоянно пыталась осмотреть местность вокруг. Видимо, они находились на крупной лесопилке. Повсюду лежали поваленные деревья. Штабеля досок закрывали место, где они стояли, от остальной части двора.

– Что ж, Шкатулка находится в Лондоне, - сообщил Леон, снова привлекая ее внимание. – Это точно. И я уверен, вы обнаружите, что она Золотая. Но записи, которые я просматривал, упоминают три места, и я понятия не имею, в котором она окажется. Дом Бук о чем-нибудь говорит тебе?

– Букингемский дворец? – предположила Вивьен.

– Второе место – Спавелз, - поспешно продолжил Леон. – Это что-нибудь значит?

– Собор Святого Павла? – с сомнением произнесла Вивьен.

– И Лоненсан – это третье.

Почти рассвело. Леон склонился над Вивьен, так что их лица оказались совсем близко. Ее нервозность стала сильнее, чем когда-либо.

– Лоненсан, Лоненсан, - произнесла она, отведя взгляд от Леона, пока пыталась думать.

В траве – там, где протащили деревья – остались глубокие борозды. Темная куча рядом со штабелями досок превратилась в безмятежно-терпеливую лошадь, которая, должно быть, перетаскивала деревьев.

– Лоненсан. О, поняла! Лорд Нельсон! Это колонна Нельсона на Трафальгарской площади.

Леон сверкнул ей улыбкой и повернулся помочь Джонатану с застежками на ногах.

– Значит, у вас есть три места, - сказал он ему. – Есть у тебя какие-нибудь соображения, где может находиться Свинцовая Шкатулка? Мои поиски не помогли мне понять.

«Джонатан рассказал ему немало!» - подумала Вивьен, ощущая еще большую тревогу. Теперь она видела, что доспехи Джонатана красные. Опустив взгляд на свои собственные, она услышала, как за штабелями досок кто-то поет.