Повесть о карте
Шрифт:
Почти целый урок говорил в этот день Александр Петрович, и всё это время указка в его руках гуляла по картам.
Но, пожалуй, самое интересное было то, что он словно лишь пересказывал содержание карт. Просто смотрел на них и говорил о дорогах, городах, лесах, реках…
Сережа в середине урока вдруг зашептал Андрею:
— Смотри-ка! Ведь карта — самый великий подсказчик! Нужно только уметь словами передать всё то, что на ней показано.
Он помолчал и вдруг, наклонившись к парте, тихонько, чтобы Александр Петрович не заметил, стукнул себя по лбу кулаком:
— А я-то, дурак, выйду к доске отвечать, так не на карту смотрю, а всё стараюсь вспомнить, как написано в учебнике! Вот дубина! Вот дубина!
Это и было
В этот день Сережа Ефимов сделал открытие.
Следующим уроком оказалась конституция.
Опять дежурный повесил на стену карты.
Их было три: политико-административная и этнографическая карты СССР и карта Российской империи — старая-старая…
Так же, как и Александр Петрович, учительница Вера Григорьевна, вооружившись указкой, всё время обращала внимание ребят на карты.
Эти карты показывала ребятам Вера Григорьевна.
Она рассказывала о том, как советская власть на деле осуществляет принципы полного равноправия народов.
— Вот смотрите, ребята, — говорила она, — при царизме административные границы совершенно не совпадали с границами территорий, занятых различными национальностями, населявшими Россию Наоборот, царские чиновники старались сделать так, чтобы одни и те же национальности оказывались в разных губерниях и областях [13] . Из-за этого, например, в Сыр-Дарьинскую область входили земли, занятые и узбеками и киргизами, а в Ферганскую — узбеками, киргизами и таджиками.
13
Областями до Великой Октябрьской социалистической революции называли территории, сравнительно недавно присоединенные к России (в отличие от губерний). Управлялись области военными губернаторами, которые творили суд и расправу по личному произволу
Территория нынешней Узбекской Советской Социалистической Республики частями входила в пять областей: Уральскую, Закаспийскую, Сыр-Дарьинскую, Самаркандскую и Ферганскую, да еще в Хивинское ханство и Бухарское эмирство [14] . При этом, ребята, области были выделены так, что узбекские земли составляли в каждой из них лишь небольшую часть. Не было ни одной области целиком узбекской или целиком киргизской, туркменской.
И вполне понятно, почему получилось так: царское правительство стремилось помешать развитию национальной культуры, языка, искусства. Оно хотело вечно держать трудящихся в темноте, препятствовать их борьбе за лучшую жизнь, а вернейший способ для этого — расчленить земли, занятые народами одной и той же национальности, и потом натравливать узбеков на туркмен, туркмен — на киргизов, киргизов — на узбеков.
14
Эти феодальные княжества находились в составе России.
Взгляните теперь сюда, на карту нашей Родины, и проследите, насколько совпадают границы союзных республик советской Средней Азии и границы, показанные на этнографической карте.
О чем это говорит?..
Следующим уроком была история.
Учитель Артемий Филиппович крупными буквами вывел на
«Быт и культура XII и XIII веков» (повторение).
Сережа Ефимов зашептал другу:
— Ну, уж тут картами ничего не расскажешь. Были бы войны или крестовые походы, а то — культура и быт…
Но Артемий Филиппович тем временем развесил на доске целых четыре карты.
Одна из них была самая обыкновенная физическая карта Средиземного моря.
Это были карты Средиземного моря.
На второй Сережа тоже без особого труда узнал знакомые очертания сапожка Апеннинского полуострова, треугольник острова Сицилия, да и сама форма моря была очень похожей, — это, конечно, изображалось всё то же Средиземное море.
Но вот третья карта поставила его в тупик.
Рисунок на ней был прямоугольный. По бокам его какие-то странные люди трубили в рог. В середине рисунка находилась фигура, похожая на уродливую ящерицу вверх ногами. То, что это тоже карта Средиземного моря, Сереже в голову не пришло.
Четвертый рисунок — картой Сережа его тоже не признал — был весь испещрен мелкими изображениями птиц, домиков, безголовых людей, диковинных животных и заполнен надписями.
Артемий Филиппович повесил на доску и такую карту.
— Ребята, — сказал, наконец, Артемий Филиппович, — на этой стене висят четыре карты Средиземного моря. Кто может сказать, какая из этих карт самая древняя и какая самая современная?..
Задача показалась ребятам настолько простой, что весь класс поднял руки. Артемий Филиппович кивнул Сереже:
— Ты скажи.
— Самая современная карта, — бойко ответил Сережа, — вон та, слева. На ней даже год обозначен: 1955. Ну, а самая древняя та, где нарисованы трубачи.
— Ты в этом совершенно уверен? — спросил Артемий Филиппович.
— Да, — подтвердил Сережа. — Самая древняя карта.
— Садись, Ефимов.
В глазах Артемия Филипповича появилось ироническое выражение.
— Так вот, ребята, самая древняя карта всё-таки вот эта, — сказал он, показывая на карту, где всё было нарисовано, хотя и не очень умело, но правильно, так что Сережа сразу узнал, какие места она изображает. — Она составлена по материалам ученого Клавдия Птолемея, который жил в египетском городе Александрия во втором веке нашей эры. Ну, а карта с прямоугольной Землей была вычерчена на четыреста лет позже, в шестом веке, в период раннего средневековья, монахом Косьмой Индикоплевстом. Третья карта появилась на свет еще через семьсот лет: в тринадцатом веке. Эти карты показывают, ребята, как с наступлением средневековья достижения античной науки оказались забытыми и священное писание стало единственным источником знания. «Священное писание истинно и достоверно и всё им объясняется», — учили средневековые ученые… — «После Христа нам нет нужды ни в какой науке».
И вот вместо карт таких ученых, как Эратосфен и Птолемей, появились примитивные рисунки, составленные монахами, рисунки, на которых показывается рай, ад и четыре хрустальные стены, поддерживающие двойное небо.
Не лучше и карта тринадцатого века. Рисунки на ней вы посмотрите в перемену, а сейчас я прочту вам перевод некоторых надписей:
«Рай — на крайнем востоке. Есть там дерево познания добра и зла. Древо сие действительно видимо и телесно, как и всякое другое дерево…
Амазонки. А вот страна амазонок. Они — женщины, сражающиеся, как мужчины…