Повесть о Монахе и Безбожнике
Шрифт:
Он посмотрел назад. Факелов для них никто, конечно, не запас, но дерево тут было, и наломать его ничего не стоило. Он повернулся, чтобы так и сделать.
— Куда?
— Пойду, дерева наберу.
Шумон посмотрел по сторонам.
— А хочешь, я тебя удивлю?
— Чем ты меня удивишь?
Шумон подмигнул монаху.
— Чудо сотворю, хочешь? Подсказывает мне что-то, что с той стороны ждут нас факелы божьим помощником приготовленные…
Монах нахмурился и придвинулся к нему с явным намерением дать по шее богохульнику, но Шумон, почувствовав настроение товарища, отпрыгнул в сторону.
— Погоди,
Монах опустил руку, оглянулся и проворчал:
— Откуда? Сам что ли клал?
Безбожник пожал плечами.
— Ходят же тут как-то разбойники? Не на ощупь же…
Он проскользнул между камней. Тут было заметно темнее, но ноги сами нащупывали дорожку к деревянному навесу над большим плоским камнем. Теряясь в темноте, на нем лежала куча всякого барахла. Заметив деревянные палки, монах бросился к ним.
— Ух-ты! — не веря тому, что видит, сказал Шумон. — Ты смотри….
Слова слетели с языка сами собой. Не от необходимости, а от удивления.
— Что?
Монах повернулся, но не посмотрел на безбожника. Его руки пересчитывали факелы.
— Еда вон, — с заминкой, которую монах не заметил, ответил Шумон. — Вон еды сколько… Хлеб, мясо… И перевязь моя…
Еда и перевязь были не главными. Там лежал его мешок!
Пока монах жевал хлеб, подбирал факелы, он, сунув руку в кучу тряпья, нащупал там мешок и, не открывая, провел рукой по боку. Сердце радостно застучало! Камень был там! Плечи сами собой расправились. Теперь он чувствовал себя вооруженным! Правда, брат Така мог воспротивиться этому, но Шумон решил и эту проблему.
Пока тот бегал к печи, чтоб поджечь факел безбожник сунул свой мешок в какой-то другой мешок с головой Имперского дракона, а сверху навалил хлеба и мяса. Уж против этого Младший Брат возражать ни за что не станет…
Брат Така вернулся и вместе с ним во тьму пришел свет.
— Что у тебя там? — подозрительно спросил монах, когда увидел Шумона смешком за плечами. Он поднял факел повыше и Шумон понял, что монах вполне может прямо сейчас опустить его ему на голову.
— Еда, — быстро сказал он. Раскрутив горловину, он вытащил оттуда хлеб, показал монаху. — У нас путь долгий, а они не обеднеют…
Уже ни о чем не спрашивая, брат Така повернулся и крадучись пошел к выходу. Темнота впереди больше не казалась опасной, но, показывая, кто тут хозяин, он остановился и сказал.
— Идем тихо. На глаза тут большой надежды нет. Значит, будем слушать в четыре уха.
Шумон кивнул. Монах считал себя главным, но это он ошибался. Чтоб тот понял, что к чему безбожник скомандовал.
— Сейчас пятьдесят два шага прямо. До поворота направо. Там сквозняк должен быть.
Свет факела проникал в темноту не более чем на пять шагов, и поэтому их дорога казалась Шумону путешествием в кольце света. Факел освещал камень справа, слева, над головой и под ногами и эти пять шагов света реально существовали, а все остальное — нет. Он исправно отсчитывал шаги и повороты, как вдруг шедший позади монах коснулся его плеча рукой. Шумон слегка повернул голову, но идти не перестал.
Монах наклонился
— Кто-то идет за нами.
Библиотекарь замедлил шаг, хотел остановиться, но монах ткнул его в спину.
— Виду не показывай… — прошептал он. — Иди. Сейчас я его от любопытства отучу….
Шумон услышал, как монах замедлил шаги. Безбожник почувствовал, что вот сейчас все и произойдет. Он остановился и резко повернулся. Движение монаха он поймал, когда тот уже развернулся. Булыжник сорвался с его руки, словно с метателя катапульты и канул в темноту. Мгновение темнота молчала, но потом ответила искрами и грохотом расколовшегося камня. Брат Така в два прыжка выскочил из круга света и бросился назад.
Сергей стоял ни жив, ни мертв. Если б не «шмель» на спине монаха тот наверняка убил бы его. По движению шмеля он понял, что монах поворачивается, и это его спасло. Камень раскололся о стену в шаге от егерской головы.
Монах вынырнул из темноты с поднятой для удара рукой. Сергей замер, надеясь, что темнота и «невидимка» сделают его незаметным. Младший брат сделал еще шаг вперед. Он двигался грозно, как хозяин, как пещерный медведь в своем логове. Сергей отпрянул назад, прижался к стене. Монах стоял на краю освещенного участка хода. Позади в нескольких шагах стоял Шумон, а впереди — темнота. Он не боялся ее, и шумно понюхав воздух, сказал.
— Тут он где-то…. Затаился.
Его рука поднялась, чтоб нанести удар, как только он увидит врага. Сергей инстинктивно вжался в камень. С рукой занесенной для удара Брат Така стоял практически напротив него. Их разделял только небольшой каменный выступ.
— Кто?
Не отводя взгляда от пустоты перед собой, монах ответил:
— Не знаю кто. Но тут он. Рядом.
Шумон встал рядом. Факел колыхался на сквозняке, но и этом меняющемся свете было отлично вино, коридор позади них пуст.
— Чудишь, монах….
— Что «чудишь»? Дышит кто-то.
Сергей задержал дыхание. Шумон приложил ладонь к уху. Стало так тихо, что все услышали дробный шорох капель, срывавшихся с потолка где-то за их спинами. Конечно, как и всегда под руками был разрядник, но что ему тут делать с двумя парализованными?
— Вода. Вода капает… — нетерпеливо сказал Шумон. Он просто чувствовал, как уходит время.
— Он дышит, — упрямо повторил монах.
Шумон поднял факел повыше, освещая коридор перед собой еще на десяток шагов.
— Кто дышит? Где?
Брат Така и сам видел, что впереди пусто и Сергей разглядел, как на лице монаха проявляется выражение досады. То, что он видел своими глазами, противоречило тому, что он чувствовал кожей. Шумон шумно вздохнул.
— Пойдем….
Монах нерешительно потянул руку вперед. Сергей тихонько отвел ствол разрядника в сторону. «Стволом в солнечное сплетение, потом по голове… Вырубаю его минут на пять… А потом что? Все одно дороги не знаю». Было острое желание сделать несколько шагов назад, но он не решился шуметь, надеясь, что у Шумона вот-вот кончится терпение..