Повесть о Монахе и Безбожнике

Перемолотов Владимир Васильевич

Не разбирая дороги, они поволокли тело с поляны. За ними тянулась широкая полоса помятых и поломанных растений. Без всякого сомнения, каждый, кто захотел бы отыскать их, сделал бы это с легкостью и без всякого колдовства. И все же Шумон надеялся, что этого не случиться. Солнце к этому времени благополучно закатилось, а затянутое облаками небо прятало оба ночных светила. Над болотом висел плотный туман, который, Шумон в это верил, сослужит им хорошую службу.

Пробежав на одном дыхании почти поприще, они повалились в траву. Отдышавшись,

Шумон спросил Версифисаила:

— Болит?

— Болит! — погладил бок Версифисаил. — Меня раз боевой верблюд лягнул. Очень похоже. Так тот хоть ногу об меня сломал. А этому, кажется, все нипочем.

Он беспомощно погрозил кулаком, и тут же сморщившись, стал тереть больной бок.

— Легко отделался. Ему вот хуже пришлось.

Зачерпнув воды из ближайшей лужи, Шумон вылил её на голову монаху. Тот замычал, задергался, открыл глаза.

— Где он? — опросил он быстрым шепотом. — Где желтолицый?

— А что ж ты про серебро не спрашиваешь? — ядовито поинтересовался Императорский гонец. — Сколько унесли. И сколько на твою долю достанется?

Монах молчал, погруженный в неприятные ощущения и Версифисаил пренебрежительно сплюнул.

— Может, вернемся? На богатства поглядим, чародеев погоняем?

Младший Брат не отвечал, только требовательно смотрел на Шумона.

— Далеко, — успокоил его тот. — Ему до тебя ни рукой, ни ногой не достать. Идти сможешь?

Монах ожил, начал вертеть головой не то, осматриваясь, не то, проверяя, вертится она или нет.

— Смогу, с Божьей помощью…

Он поднялся, его повело в сторону, но Версифисаил подставил плечо.

— Если нет желания снова встретиться с желтолицым, то лучше идти отсюда…

Вряд ли кто из них сейчас мог бы высказать более глубокую и своевременную мысль. Отойдя подальше от болота, беглецы как могли быстро, пошли прочь. Позади них, похоже, что прямо над капищем в небе появился яркий луч света. Он был похож на нож, вспарывающий брюхо темноте.

— Ищут, — сказал Версифисаил. В голосе гонца звучала тоска. — Связался я с вами…

— А не связался бы, так и сдох бы в болоте… — зло отозвался брат Така.

— Хватит вам собачится, — прикрикнул на них Шумон. — Нашли время…

Несколько шагов они шли молча, но Версифисаил не сдержался.

— Надо же… Один — двоих! Голыми руками…

Шумон повернулся, чтобы наорать на обоих, но слова застряли в горле. В небе над капищем кружили уже три огненных лезвия. Монах не став отвечать гонцу, глянул через плечо, обогнал Шумона.

— Не найдут, — уверенно сказал он. — Карха укроет, отведет беду…

Шумон пожал плечами. Брат Така мог думать что угодно, но собственный здравый смысл говорил, что прямо сейчас, пожалуй, их и не поймают, однако это может произойти и завтра. Едва встанет солнце, как на них начнется самая настоящая облава. Он не знал хорошо это или плохо, но, во всяком случае, быть чьей-то дичью ему не хотелось.

Брат Така не смотря на спокойствие в зватрашний день

смотрел без особой радости. Обитающим тут приспешникам Дьявола было что скрывать от Братства и от эркмасса Гьёрга и от Императора Мовсия, не напрасно же была построена такая Стена, и с умыслом напал на них желтолицый пособник Дьявола. Поэтому черные силы, царящие здесь, постараются, чтоб никто за стеной не узнал о том, что здесь происходит. Но у них оставалась ночь. Целая ночь!

Дождь, прятавшийся в сыром воздухе, осмелел и каплями упал на болото.

Чтобы не идти по трясине, беглецам пришлось выйти почти к самой Стене. В её лиловом свете огни направились прочь от капища. Шумон шел первым. Он рассчитывал найти какое-нибудь подходящее место, чтоб укрыться на несколько дней. Гонец с монахом переругивались за его спиной, вспоминая схватку с желтолицым и это интересовало их больше всего. Никто не спрашивал, куда их ведет монах. Каждому просто хотелось уйти подальше. Шли молча, подталкиваемые в спину ожиданием погони. Дождь уже не капал, а лил, вытянув водяные струи от неба до земли.

Стена впереди становилась вроде бы ниже. У Шумона радостно застучало сердце, но, приглядевшись, он понял что ошибся. Стена оставалась Стеной, просто в этом месте начинался спуск вниз и она следуя изгибу земли плавно опускалась в сырую темноту. Оттуда, из темноты, слышался приглушенный расстоянием шум. Люди замерли, определяя насколько он опасен.

— Что там?

Шумон, вспомнив план Хилкмерина, сказал:

— Река. А за ней казармы охраны. Это кстати…

Спускаться под уклон было легко, и они почти бежали на шум воды. На середине склона их ослепила вспышка молнии. В её ярком свете потерялся, растворился смутный свет Стены. За то мгновенье, пока капли дождя вместе с громом не долетели до земли, каждый увидел кусочек расстилавшейся перед ними панорамы.

— Мост! — крикнул Шумон различивший впереди массивную громаду моста над бурным потоком.

— Дорога! — крикнул брат Така. В полупоприще от них прямо из Стены выходила широкая, утоптанная дорога, скатывающаяся все ниже и ниже к реке, к мосту. Но самое важное увидел Версифисаил.

— Болло! Смердящий Болло! — завопил он во весь голос. Страх перед вонючей тварью был так велик, что заслонил собой опасность быть услышанным летающими людьми. Крик его был знаком близкой и серьезной опасности.

Земля вокруг колыхалась и вздувалась большими пузырями. Пузыри разламывались, выпуская из себя облака необыкновенно вонючего тумана и вздувались снова. Дождь прибивал его к земле, но все равно дышать было невозможно. Смрад душил, разрывал легкие кашлем. Самого Болло видно не было. Он сидел где— то рядом, под землей и пускал оттуда свою отраву на добычу. Один из пузырей лопнул под ногами Шумона. Волна вони окружила его, согнула пополам, потянула к земле.

— Вперед! — крикнул Версифисаил растерявшемуся монаху. — Пока не сдох — вперед! На дорогу!