Повесть о монахе и безбожнике
Шрифт:
– До сих пор не находили....
– Тогда тебе повезло. Тогда все-таки пещеры. Значит горы. Там это вероятнее всего. И третий путь - самый простой. Тебе по роду занятий известно, что для сохранения экологических связей заповедника с остальным лесом защитное поле над реками имеет одностороннюю - по течению - проницаемость. Это значит, что им достаточно найти место, где река или ручей текут к нам.
Сергей выслушал это сообщение с каменным лицом.
– Смею тебя уверить, что это им будет сделать сложнее всего. Все эти ручейки учтены и перегорожены силиконовыми сетями.
– Бедная рыба, - вздохнул Чен.
– Ничего. Рыбе это только на пользу. Целее будет. Так значит горы?
– Да, пожалуй. Шансов у них там будет больше.
Чен сказал это уже стоя в дверях.
– Как освободишься, зайди все-таки в спортзал....
Оставшись один, Сергей долго сидел задумавшись. Со всем напряжением ума он мысленно перебирал пожитки, что успели унести от разбойников монах и экс-библиотекарь.
– Только мешок...
– сказал он, наконец, уверившись, что не ошибается.
– Только мешок. Откуда там почтовые голуби?
А потом ему пришла в голову простая мысль.
– Может быть, Старший Брат и не врал...
Сергей наклонился к пульту и включил разговор сначала. Ему хватило секунды, чтоб узнать, то, что он хотел.
Встреча, только что просмотренная им, судя по таймеру, произошла в тот момент, когда он бродил вокруг бивуака Хамады, примериваясь как бы по искуснее выкрасть монаха и Шумона из разбойничьего логова.
Теперь разговор в кабинете у Шефа представился ему совсем в другом свете.
Не имея никаких сведений от Шумона и брата Таки, Старший Брат Атари, руководствуясь какими-то своими интересами начал интригу против эркмасса и теперь от Шумона требовалось только подтверждение того, что оказал Атари.
Сергей понял, что имел ввиду Шеф говоря о том, что Шумон может теперь надеяться только на них. Как носитель какой-то другой информации Шумон стал для Старшего Брата не только не нужен, но и опасен. И защитить его в этой ситуации мог только он - Сергей Кузнецов.
Полчаса спустя он уже поднимался над "Усадьбой", а "Лесные бродяги" со всего Дурбанского леса расползались вдоль стоны, разыскивая двух беспокойных туземцев.
Имперский город Эмиргергер.
Зал Государственного Совета.
Членов Совета спасало только то, что слуги неустанно подносили съестное и выпивку. По земным меркам они заседали уже часов шесть. К сожалению, ничего из этого изобилия не доставалось Александру Алексеевичу, стоявшему невдалеке от бушевавших страстей. Незваный гость стоял скромно и завидовал аппетиту гостей.
– Ничего они не решат, - сказал Сергей сквозь зевок..
– Говорильня.
Он себя чувствовал куда как комфортнее. Он-то сидел в своем кабинете и прихлебывал охлажденный ананасовый сок, наблюдая за происходящим через "невидимку" прогрессора.
– Посмотрим. Вон монах как дергается, - ответил Никулин, машинально прикрывая рот.
– Да на Старшего Брата вся надежда...
– согласился Сергей.
– Ногами как перебирает... Прям жеребец!
Наконец монах не выдержал. Он встал, и быстрым шагом пробежав по воде, подошел к Императору.
– Это для тебя одного!
– провозгласил Черет. Хотя любопытных в зале не нашлось, его рука предостерегающе повисла над покрывалом. Под куском материи угадывалась то ли шкатулка, то ли маленький ящик.
– Это не клоун.. Это фокусник какой-то, - сказал Александр Алексеевич.
– Сейчас оттуда зайца достанет. Боевого. Ядовитого...
– Боевого?
– Ну не корову же? Ты на покрывало посмотри.
Он уже разобрался некоторых аспектах здешней жизни. Покрывало украшала вышивка - первое воплощение Кархи. Означало оно, по здешним религиозным заблуждениям, могущество и созидание. Так что вряд ли под таким чехлом скрывался заяц обыкновенный.
– Ну, не знаю... Этот хитрован может и удивить.
– Чем? Ты что ли клерикалов не знаешь? Мощи притащил какие-нибудь. Кожу и кости.
Пока они переговаривались, Черет поставил свою ношу перед Императором. Тот потянул покрывало, но Старший Брат зажал его, не давая сползти. Император недоуменно посмотрел на монаха.
– Только для тебя, - повторил монах значительно.
С тем же выражением удивления, которое могло обернуться и гневом и радостью, он что-то сделал там, вроде как крышку открыл. Александр Алексеевич стоял шагах в десяти от Императора, но даже если б он стоял в одном шаге от Мовсия, то все одно ничего не разглядел бы - покрывало плотно окутывало тайну.
– "Шмеля!" - сказал Сергей, но Никулин не пошевелился. Кто же мог подумать, что понадобиться "шмель", если он сам тут стоял и уходить никуда не собирался.
Выражение удивления, что пребывало на лице Императора, не превратилось ни в гнев, ни в счастливую улыбку. Только удивление.
– Зачем ты мне это подсунул?
– спросил он монаха.
– Зачем? Я это видел уже!
– Это - нет!
Старший Брат смотрел ему прямо в глаза.
– Это- дело рук Братьев! Вера творит чудеса!
Руки монарха под покрывалом стремительно заметались. Сергей мог поклясться, что удивление Мовсия переросло в растерянность.
– Это?
– Да! Теперь ты знаешь, что и у нас есть сила, освященная Кархой!
Монах вытащил поднос из Императорских рук и так ничего и не показав тянущим шеи членам Госсовета, пошел прочь, в полной уверенности в том, что он сделал все что нужно.
– Что ж он такого ему показал?
– озвучил Сергей вопрос, вертевшийся на языке не только у Александра Алексеевича.
– Сходил бы ты за ним, посмотрел, что к чему...