Повести и рассказы
Шрифт:
Молодец, мол, и в городе и на машине, а вот их дети уперлись в этот колхоз, где ни на работе ни дома просвету от работы невидно. Отец понимая, что Юрка всю ночь не спал, решил выручить сына и где-то через часок после прихода мужиков, глядя на него улыбаясь, сказал:- Ладно хватит болтать, иди, отдохни, как бы там не было в твоем городе, а нам здесь подыхать. Здесь мы родились, здесь прожили, здесь нас и похоронят. Юрка тоже хотел уйти, но сам он не мог обидеть своим уходом этих мужиков, которые знали его с того момента, когда он родился.
Юрка встал:- Пап я пойду прикимарну малость.
Отца, а их было у него четверо, они называли папа, а между собой отец.
– Иди в спальню отдыхай.
Усталость брала свое, ведь Юрка не спал уже больше суток. Но когда улегся, сразу не мог заснуть.
Он
Им нужно тоже то, что они от него получают. Ведь ни все мужики могут, так как Юрка прийти к ним на ночь. Большинство мужиков дома с женой и детьми. А к этим, Юрка уверен, что ни один он захаживает. Хотя учительница, та не скрывает, та так и говорит:- Попадется, почему я должна отказываться. А вот повариха божится, что только он, врет сучка. Посмотреть бы, с кем она сегодня ночью спала. Да мать ее так, мне то, что. Леся? Вообще смешно.
Юрка не заметил, как заснул. Сон был плохой. Вроде и не снилось ничего плохого, а все равно было страшно и почему-то обидно. Хотелось плакать. Потом страх прошел, стало вроде как посветлей, и он заплакал. Плакал он потихоньку, боясь, чтоб никто не услышал. Он ведь мужик, а ни баба, а по понятиям его воспитания мужики никогда не плачут. Проснулся Юрка под вечер.
Отец сидел на веранде за столом с Трофимовичем, бывшим участковым. Юрка поздоровался, улыбаясь. Он вышел на улицу, чтоб умыться, и опять размышлял какой у него отец классный мужик. С бывшим участковым они ровесники, они фронтовики.
Раньше, когда Трофимович был при погонах, у него друзей было в селе как блох у собаки. Его всегда и везде приглашали. Отец же никогда ни то, чтоб водить с ним дружбу, они наверно никогда и не разговаривали. Отец честный мужик и с участковым никогда не пересекался, а для Трофимовича тогда он был никто. Теперь Трофимович на пенсии и давно стал никому не нужен, его уже никуда не приглашали, и к нему тоже не шли с подарками. Теперь это все доставалось новому участковому. А к отцу всегда заходили мужики, в долг попросить, выпить вместе, посоветоваться. Вот и Трофимович как-то пришел, даже не зная зачем. Теперь они друзья. Раньше бы отец с ним дружить не стал, и Трофимовичу он был не нужен. А теперь, когда он для всех вывалился за борт, отец его принимает, и говорит, что те просто гавнюки.
Юрка вошел в веранду и сел за стол. Отец сидел на своем обычном месте, слева за столом стоящим в плотную у окна, Трофимович справа. Отец налил рюмки, все выпили. Трофимович закусывая, жаловался Юрке: - Вот так Юрка, жил я жил, не тужил, друзей было, сам знаешь и в селе и в соседних селах и в районе, а теперь веришь, никому не нужен. Мало того, некоторые возле меня как шакалы крутились, теперь чуть ни поджопниками от себя гонят, а те которые тогда готовы были убить, сейчас наоборот жалеют. Хотя к себе в компанию не пускают, зато соточку нальют и закусочкой не обделят. А те, которые у меня из рук ели и руки готовы были облизать, прямо говорят: - А ну вали урод пока пи….ей ни дали. Он круто вы матерился. Вот так-то Юрок.
А отец у тебя молоток. Раньше я и знать не знал, живет мужик на другом краю села. Вы тоже у меня никогда в участке не были. Получается ни тем, ни другим боком, ни касались, а жаль. Хотя раньше бы я Алексеича и не заметил бы. А вот теперь он один со всего села, к кому я могу вот так запросто. Юрка слушал, он и без того гордился своим отцом. А тут бывший участковый, которого теперь никто не приветствует. Отцу такой разговор не нравился, Он посмотрел на Трофимовича не одобряющим взглядом: - Ладно, хватит болтать, вон рюмку лучше бери, а будешь здесь, как баба рассусоливать, выгоню. Разговаривал отец всегда грубо, но за этой грубостью была простота и безобидность. Трофимович улыбнулся:- Нет Юрка никогда не выгонит, я его уже года четыре как знаю. Обругать может так, что только держись. Но опять без зла и, видать, я заслужил, раз Алексеич материт. Юрка улыбался и думал, а как я буду к старлею относиться, когда он на пенсию пойдет. Ответа он не знал, хотя ему очень хотелось бы быть таким же как отец. Юрка еще немного посидел и пошл собираться. Они договорились, что ровно в восемь он подойдет к Лесиному дому. А надо еще проведать младшего брата.
Младший брат жил по колхозным меркам неплохо. Он работал трактористом и по русским меркам почти не пил, и был нормальным семьянином. В отличие от Юрки он не шлялся по чужим бабам. И хотя состоял в правлении колхоза и его портрет висел на доске почета даже в райцентре, он перед начальством никогда не заискивал, а чаще даже наоборот, не ругаясь, доказывал свою правоту. Как и все Юркины друзья здесь, брат держал хозяйство. У него была корова, всегда два, три поросенка и приплод от коровы, бычка или телочку он держал до года, а потом сдавал, получая за них неплохие деньги. Деньги конечно неплохие, но чего это стоило, чтобы выкормить этого бычка или поросенка. Юрка, хоть его все считали городским, все равно был сельским мужиком. Приходя к брату, он сразу просил, чтоб тот показывал ему хозяйство. Брат водил его в коровник, в свинарник, потом в курятник. Юрка любил погладить корову, почухать за ушами свиней, хотя прекрасно знал, что ни за какие коврижки не согласится держать такое хозяйство. Хватит того, что все детство прошло рядом со всем этим. Родителям в колхозе некогда, они с утра до вечера на работе, вот детям и приходится, управлять хозяйство, работать в огороде, убирать во дворе и за двором. Если что-то не успел или прогулял, получал приличный нагоняй от мамы.
Юрка дал себе слово, что его жена никогда не коснется коровьего вымени и поросячьих помойных ведер. А его дети пусть это смотрят по телевизору или когда у дядьев и у дедушки в гостях. Юрка с братом посмотрели все хозяйство, походили по двору, в двух углах которого были привязаны на цепи по собаке. Потом они зашли на веранду и сели за стол, который братова жена уже накрыла.
Стол конечно у брата был отличный. У него всегда была хорошая самогонка, отличное домашнее вино, всегда в достатке мяса, потому, что раз в полгода он резал для себя годовалого поросенка, и на мясо держал с полсотни уток. Поросят в селе старались резать всегда к этому празднику. На столе стояла магазинная водка, магазинное вино, самогон, домашнее вино в графине, картошка со свининой, тушеная в духовке утка с яблоками, различные салаты и свежие фрукты. Юрка предпочитал попробовать братовой самогонки и домашнего вина. Он никогда не боялся перемешивать спиртное, хотя бывало такое, что утром башка просто раскалывалась. Они пили, закусывали и рассказывали друг другу о житье бытье. Конечно, брат жил неплохо. Но Юрка не хотел бы оказаться на его месте, он ему не завидовал, зная каким каторжным трудом все это ему достается. Юрка старался у брата долго не задерживаться, хотя брат ему был очень рад. Братова жена, хоть никогда не высказывала, но Юрка знал, что она осуждает его по полной. И конечно боится, чтоб ее муж не дай Бог увязался за Юркой. Это будет грандиозный скандал. Через часок, может чуть больше, чтоб не расстраивать невестку, Юрка говорил, что ему пора, что надо еще кого-то навестить и уходил. Невестка знала, кого ему надо навестить, и когда он уходил, она ворчала: - Ух кобелина, уже побежал, дома такая жена, двое деток, да я бы ему… Младший брат не любил перечить жене, зачем лишний шум в доме, но сам думал:- Чтоб ты ему сделала, пусть он не такой как я, но он добытчик, а она там на всем готовом нихрена не делает, сидит с детьми и не о чем не волнуется. Если он ее завтра бросит, то ей будет писец. Хотя он знал, что Юрка никогда ее не бросит, но и болтаться по бабам тоже никогда не перестанет.
Юрка подошел к калитке и остановился. Леся его ждала, стоя в глубине двора, чтоб с улицы ее не было видно. Увидев Юрку, она сразу подошла к калитке и завела Юрку во двор. Они стали под дерево. С улицы их не было видно за кустом сирени, хотя фонари горели около клуба на каждом столбе, а вообще по улицам через столб. Село было неплохое. Юрка ездил на машине издалека и очень редко встречал такие богатые села, в которых асфальтированы улицы, трехэтажная школа, и даже больница в которой есть палаты для больных и делают операции. Но все равно село есть село, это не город.
Они стояли под деревом и целовались. Леся была довольна, у нее было отличное настроение. Она рассказывала Юрке, как все ее подруги расспрашивали о вчерашнем вечере и о Юрке. Они над ней подшучивали. Видать хороший попался, раз она вся цветет и пахнет. Леся извинилась за то, что сейчас не приглашает Юрку в дом, еще рано и дети не спят. В клуб она не хотела и Юрка тоже. Они решили побродить по селу, сходить за село к речке и к лесу. За селом с обоих сторон большие красивые мосты, через небольшую но быструю речку, которая по весне становилась большой и бурливой, сметающей все на своем пути. Дальше за мостами были сады, поля, поляны и лес. Местность была немного холмистая и очень красивая. Где земля была ровная, там были поля, по-над речкой росли сады, а в остальных местах везде был лес, с полянами, по которым летом росла высокая густая трава и полевые цветы. Это была прелесть.