Повести и рассказы
Шрифт:
Компания, в которую попал Юрка, выплыла на улицу, и как бы с разгона ударившись обо что-то, разлетелась брызгами, как-то не привычно ни по колхозному. Все решили, что с них уже достаточно и уже поздно. Юрка этим остался доволен. Все разошлись кто куда. Юрка вел под руку Лесю и ее подругу. Молодой парнишка, который танцевал с Наташей, так звали Лесину подругу, шел со своей компанией молодых немного сзади. Юрка посмотрел на Наташу. Она была некрасивая. Тоже высокая как Леся, русые прямые волосы, и сильно конопатая. Хотя Юрка относился к этому просто: - Подумаешь страшная. Ну и что? Ни всем ведь красавицами быть. А ласки хочется всем.
–
– Это ни кавалер, это мой ученик.
– Такого ученика иметь и мужа не надо.
– Глупости.
Юрка понимал, что Наташа будет всячески отговариваться и ни соглашаться с правдой, о которой говорил Юрка. И Юрка представлял, как этот высокий молоденький ее ученик раздевает ее, и как она ласкает, целует его, и шепчет, что этого делать нельзя, что это пошло, но делает все, чтоб этому мальчику было хорошо, чтоб он задыхался от ее ласки и чтоб она, позабыв обо всем, о том, что у нее есть дочь и что ее сын на год младше ее любовника, проваливалась в бездну страсти.
При этих мыслях Юрка улыбался. Ну и Бог с ними пусть думают, что это их тайна. Но какая может быть тайна в селе? Юрка помнит, как он после армии на рассвете приходил домой, а бабушка уже знала, с какой он был девчонкой, хотя постоянства у него не было. Он удивлялся, откуда бабушка знала, что он ночевал ни у Витьки и ни у Лехи, а именно там где ночевал.
Юрка рассказывал что-то девушкам о собаках, что-то о стройках, что-то о заводе и что-то, о Маяковском. Они довольные улыбались. Юрка понимал, что все во хмелю и то, что он заполняет молчание своей болтовней, его уже подругам, нравится.
На Наталкиной улице грязь была почти непролазная, разве, что в сапогах. К счастью так и было, все были в сапожках. Юрка подкатил брюки.
– Как это вы умудряетесь здесь плавать?
– Привыкли, хотя такой дороги здесь мало.
Действительно, грязи было метров пятьдесят, не ясно почему. Везде был асфальт, а если попадалась грунтовка, она была высокая сырая, но без грязи. А здесь грязища местами жидкая и скользкая, местами густая и вязкая. Юрка то увязал, то скользил. Девушки шли нормально, каким-то чутьем выбирая дорогу. Вышли на грунтовку, она была сыроватой, но по сравнению с той грязью просто сушь.
– Вот я и пришла.
Они стояли около небольшого переселенческого дома.
– Я пойду.
Юрка и Леся были не против. Они простились с Наташей, и пошли, взявшись под руки. Теперь Леся спросила о жене. Юрка ни когда не утаивал, что он женат и у него двое детей. Разве это плохо быть женатым? Леся начала обыкновенную привычную песню о морали и долге. Юрка делал вид, что слушает, но пропуская все мимо ушей, думал. А что ты сейчас будешь делать, если я развернусь и уйду. Правильно, ты пойдешь домой, зная, что поступила честно по отношению к моей жене, по отношению к морали. Но честно ли ты поступишь по отношению к самой себе?
Пусть ты не будешь вспоминать меня, что во мне такого, обыкновенный парень, таких море. Но придя домой, ты будешь думать, что ты опять одна, одна в четырех стенах и совершенно никому нет до тебя дела. А ты красивая и еще горишь желанием крутого до потери памяти секса. Ведь у тебя вторая молодость, а она пролетит так же незаметно, как и первая. И оставаться одной в праздник после веселья, когда все твои друзья разошлись парами и подруги спят с мужьями, это ужасно. Юрка часто над этим задумывался, и ему становилось грустно. Здесь, дома у родителей он в таких случаях брал на руки кошку, шел с ней к собаке, садился рядом и рассказывал им о том, что творится у него на душе. Собака и кошка все понимали. Людям этого не расскажешь, Люди не поймут.
Юрка остановил Лесю, она замолчала. Он привлек ее к себе, она немного упиралась, но это все было из книжек и кино. А жизнь есть жизнь. Она крепко обняла Юрку за шею и с жадностью прильнула к его губам своими теплыми и мягкими губами. Они крепко прижались друг к другу. Юркины руки поплыли вниз. Но тут опять началась жизнь из книжек. Леся его отстранила и посмотрела так, как будто он только что совершил скверный поступок, хотя целовала она его с просьбой именно об этом.
Юрка про себя ехидно улыбнулся.
– Тебе не нравится?
– спросил он.
Она пожала плечами. Это уже наполовину было из настоящей жизни.
– Расскажи что-нибудь о себе, - попросил Юрка, хотя слушать он не любил. Что можно услышать путного от учительницы, которая в школе учит одному, зная совершенно другое и живя совсем не по социалистической морали. Правда, иногда ему попадались собеседники, которые рассказывали очень интересно. Он тогда молча и внимательно слушал, и казалось, что перебить этого человека тоже, что облить его грязью. Но такие люди очень редки. Для этого надо обладать большим умом и понимать людей, а в основном получается наоборот. Юрка вспомнил, как с ними разговаривал замполит милиции их района. Он рассказывал что-то из умного, но умного в его рассказе вообще не было. Просто он считал себя умным. Юрка тогда думал. А что же ты рассказываешь молодым, чему ты их учишь, зачем ты здесь, почему ты не ищешь своего места, ты ведь комиссар? И получается? Правда после того года через полтора замполит ушел из милиции на другую работу. Может все-таки что-то понял. Значит, в нем еще осталась хоть капля совести.
Леся рассказывала о себе, но рассказ все время сходился к тому, что у нее очень много поклонников, а она от них отказывается. Юрка шел рядом, ему было хорошо. Погода была еще теплая для этого времени года. Небо было усыпано звездами, воздух свежий, сам пьяный и рядом красивая, хотя ни совсем молодая женщина. Все отлично.
Леся рассказывала, но у нее получалось не интересно, не смотря на то, что она педагог. Но кое-что можно было слушать. О прочитанных книгах она говорила интересно и понятливо. Ругала авторов за книжную жизнь, где правда и справедливость всегда побеждают.
– Ты знаешь Юра, что ни начну читать, везде молодой педагог пробивается сквозь эту бюрократию, сквозь эти всевозможные инструкции и обязательно, в конце концов, доказывает директору, что он прав. Или какой-нибудь молодой специалист приезжает в колхоз и через год - два этот колхоз превращается в цветущий сад.
Такой разговор Юрке нравился, он прекрасно знал об этом книжном вранье. И отлично знал о тяжелой колхозной жизни, от которой рано умерла его мать. К этой тяжелой несправедливой жизни Юрка был приучен с малолетства. Он не боялся тяжелой работы. После армии работал трактористом. Летом хоть и вкалывал от зари до зари, но получал удовольствие. Он любил землю, любил поля, сады, лес, но не понимал, почему за такой труд не всегда дотягиваешь до 100рублей.