Повести и рассказы (-)
Шрифт:
– А я и не боюсь!
– вяло заметил Обнорски.
– Стой, а с кем это я говорю?
– он наконец заметил, что паромщик отвечает, не разжимая губ.
– Ты говоришь сам с собой, - отвечал тот как можно более дружелюбно, улыбаясь.
– Меня зовут Твоя Судьба...
– Что?! Ах да, шутка. Вернее, этот ваш обычай называться по-разному...
– Обнорски чувствовал себя скверно после этого пятиминутного разговора. "Хорошенькое дело! Что же меня дальше здесь ждет?" Ни слова не говоря, он поплелся к вездеходу, решив остаток пути проделать, крепко держась за руль, в "Ралли" с работающим двигателем.
Впрочем,
Пока на него не обращали внимания, Обнорски решил взять пробы, он включил приборы и вышел, чтобы собрать походный бур. Одного взгляда на приборы было достаточно, чтобы убедиться: "фонило" довольно сильно. Геолог почувствовал волнение, но нужно было узнать, что это не поверхностное технологическое заражение. Бур, неуклюже передвигаясь на шести ногах, взял несколько проб с поверхности и с незначительной глубины. Пробы оказались "чистыми" - значит, "фонило" из глубины.
Это указывало на залежи...
Но существовала еще одна возможность заражения, и Обнорски решил связаться с главным диспетчером.
Помехи были сильные и устойчивые, в пустыне происходило неведомо что, но вскоре послышался голос Шутина: - Слышу тебя, Иван. Вышел в район поиска? Рад за тебя. Скажи свои координаты как можно точнее, чтобы знать, где тебя искать, на крайний случай.
Обнорски некоторое время раздумывал, не исказить ли, на всякий случай, координаты, а там видно будет. Но потом дал свой пеленг и даже описал селение. Потом спросил чиновника то, что его больше всего интересовало:
– Диспетчер, официальный запрос. Нет ли в этом месте где-нибудь захоронений отходов?
– А, ладно, подожди, - Шутин был недоволен.
– У тебя же карта есть!
Пауза.
– Нет, картотека молчит о могильниках в тех краях!
– А старые полигоны, обогатительные фабрики, АЭС?
– Нет, в память компьютера никаких таких сведений не внесено. Нашел что-то интересное? И глубоко?
– Простая формальность. Не хочу работать с помехами. Конец связи.
– Прощай, координаты принял. Конец связи.
Окончив разговор, Обнорски приказал буру складываться и принял таблетку от радиации - хватать лишние рентгены не хотелось.
Еще раз осмотрел записи приборов и убедился, что "фонит" откуда-то из глубины, и основательно. Но откуда именно и что?
Естественных разломов не было заметно, ландшафт вокруг был сильно искажен выветриванием и заносами песка из пустыни, а может быть, и войной, если она тут была. Обнорски включил двигатель.
Появление "Ралли" в городке не вызвало ни малейшего волнения и более того - не привлекло внимания. Несколько быстрых ребячьих взглядов через дырявый забор, да толстая баба, застывшая, как тумба, с ведром воды возле своего крыльца, открыв рот, - вот и все, на что мог рассчитывать "Ралли", хотя и заслуживал большего. Обнорски решил найти местные власти, чтобы произвести на них впечатление гербом и номером министерства или, на худой конец, дать взятку. Но, сделав несколько кругов по пыльному
Он въехал на площадь и подвел "Ралли" к фонтану, разломанному и сухому не одну сотню лет. Что изображали фонтанные статуи, вообразить было трудно, поскольку ни воды, ни самих статуй не было, а остались одни ноги, торчащие из постамента, словно статуи ушли узнать, куда подевалась вода, да так и не вернулись. А забытые ноги продолжали танцевать свой неподвижный танец, не ведая о времени.
Обнорски вышел из "Ралли" и закурил, неприязненно глядя на гипсовую могучую и круглую пятку неведомого атлета, изображавшую в незапамятные времена официальный оптимизм.
Наконец из какой-то подворотни появился человек, и по его уверенной поступи Обнорски понял, что это именно тот, кого он искал.
Основательность человека возрастала по мере того, как он приближался, так что геолог стал опасаться, не вернулся ли постаревший атлет на свое фонтанное место, но первый же вопрос: "Кто такой?!" развеял иллюзию.
– Геолог Иван Обнорски в командировке.
– Так, значит, Обноскин?
– Почему, собственно?
– возмутился было Иван, но, вспомнив путаницу с местными именами, принял мудрое решение.
– Зовите меня просто Иван.
Необъятный торс представителя власти охватывал широкий кожаный пояс, а с него на веревочках и цепочках свешивалось множество футлярчиков и мешочков неизвестного назначения. Но больше всего поразил Ивана железный основательный крючок на цепи, который мужчина задумчиво крутил на пальце, как брелок. Поэтому Обнорски назвал его сразу же Краном, а потом Домкратом.
– Как вы позволите вас называть?
– Иван помнил, что с именами нужно быть осторожнее.
– Меня зовут Вонючая Колючка! Я тут слежу за порядком.
– Что? Позвольте, я буду называть вас Домкратом?
– Можешь звать меня Домкратом, но работать ты меня не заставишь! Ха-ха!
– отдав должное своему остроумию, мужчина пнул "Ралли" ногой. Некрасиво!.
"Ралли" обиделся, но промолчал. Иван вступился за друга: - Вообще-то это последняя модель...
– Могу себе вообразить, как выглядела первая. Ха-ха!
– Понятие красоты относительно. А что, по-вашему, красиво?
– Вон, - указал пальцем Домкрат на грузовик, присыпанный песком и слегка покореженный.
– Красиво вписывается в пейзаж!
Иван вглядывался: обычный грузовик - ехал себе по улице да врезался в стену, с тех пор уютно стоит, сотню лет ржавея и опускаясь в землю. Ничего красивого в нем не было, и геолог понял, что имеет дело с неизвестным феноменом психики аборигенов или с ловушкой. Поэтому он подтвердил красоту грузовика и спросил, что ему делать дальше: - Я хотел бы провести контрольные бурения в округе вашего города.
– Пойдем, я отведу тебя к Очирову, он решит, что с тобой делать, Иван! Ха-ха!
Это было первое собственное имя здесь, поэтому Иван решил, что будет иметь дело с вождем или кем-то в этом роде.