Повести о прозе. Размышления и разборы
Шрифт:
Условно говорящий Каренин со своим «притворным» тоном противопоставлен Вронскому.
Он говорит «…медлительным тонким голосом и тем тоном, который он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил».
Каренина спрашивает: «Сережа здоров?» Муж отвечает: «И это вся награда… за мою пылкость? Здоров, здоров…»
На этом кончается XXX глава. Ироническая фраза Каренина заканчивает главу. Каренин с его торчащими ушами — это вся награда за отказ Анны от любви. Вопрос же Анны
Метафоры у Толстого заменены способом восприятия жизни, хотя и не совсем оставлены.
Толстой отличает первый ряд мыслей героев, их поверхностную самопсихологизацию, саморазгадывание от внутреннего их, обусловленного бытием, существующего, но как бы не выговоренного сознания.
Как построена сцена смерти Анны Карениной? Здесь мир вокруг женщины, которую разлюбили, заострен в своих противоречиях. Вещи обновлены последним взглядом человека, который прощается с ними, отказывается от них.
Анна едет, она видит смешное: какой-то Тютькин на вывеске называет себя куафером.
Противоречие очень простой фамилии и претенциозного французского названия профессии комично, но трагично то, что об этом смешном некому будет рассказать.
Все вещи даны в своей противоречивости. Анна вспоминает лицо Вронского и видит в нем не любовь, а удовлетворенное тщеславие. Она знает, что он все-таки любит ее, но «вкус притупился», — думает она про себя по-английски.
Жизнь лишена вкуса.
Каренина это повторяет.
Жизнь нельзя наладить, даже если будет развод и матери отдадут Сережу.
Вскрывая для себя все противоречия жизни, Анна не думает о грехе и возмездии, и для Толстого эта мысль уже преодолена: «Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенной живостью представила себе его как живого перед собой, с его кроткими, безжизненными, потухшими глазами, синими жилами на белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив то чувство, которое было между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения».
Каренин дан в перечислении своих характерных черт. Они даны как бы в беспорядке, с повторениями противоречивых слов: «с необыкновенной живостью», «как живого», «с кроткими, безжизненными».
Здесь противоречивость дана в упорно повторяемых и не связывающихся между собой словах. Каренин с перечислениями своих атрибутов дан как неприятная загадка без разгадки. Его любовь, долг перед ним отвратительны.
Анна едет поездом, мимо нее как будто катятся назад люди. Восстанавливается тема железной дороги, в вагоне видны лгущие, как будто раздетые анализом отчаяния, не имеющие права жить в таком безобразии люди.
Решение как будто еще не принято, Каренина едет увидеться с Вронским, но внутренне, как бы подсознательно, или, вернее, подавленным сознанием, Каренина знает, что ехать некуда и незачем и что ей уже не
Разрушена жизнь. Жизнь разбита, но мы видим через разбитую жизнь Анны истинное качество той жизни, которую она сейчас отбросит.
Видение Карениной — это видение, созданное в результате сцеплений самого романа, это толстовское решение, развязка, которая действительна и для Вронского, и для Левина.
Едет Каренина в поезде на станцию Обираловка, потому что еще не может остановиться и все еще хочет упрекать и выяснять.
Наконец наступает смерть, неизбежная для Анны. Но как бы неожиданная.
Каренина бросилась под поезд, выбрав место, куда броситься: «…туда, на самую середину», — и, бросившись, она опускается на колени, как будто готовясь встать.
«Она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину».
Тут вскрыто само противоречие жизни и смерти как невозможность обеих.
Мир охватывается пониманием, но в то же время притупляется его ощутимость.
Мир не может все время существовать в человеческом сознании и должен уходить в автоматизм, для того чтобы можно было через мышление приходить скорее к выводам и действиям.
Искусство борется за ощущаемый мир. Искусство познает мир ощущением, обобщает конкретное, не только не притупляя различий, но все время обостряя их.
Многократность описаний в романе «Воскресение». Разговор о реализме
Часто отождествляют композицию романа с последовательностью событийного ряда, в нем осуществленного.
Так как события происходят в определенной причинной связи, то думают, что сюжет в реалистическом романе как бы отсутствует.
Это не высказывается, но подразумевается. Иногда об этом проговариваются.
Между тем писатели-реалисты думают иначе.
Для Толстого в романе главное — лабиринт сцепления, а не голый факт сам по себе.
А. П. Чехов в письме к брату говорит: «Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать»[281].
Здесь под фабулой подразумевается условная композиция, а под сюжетом — композиция, вытекающая из самого предмета повествования, композиция-анализ.
В реалистическом произведении в основе лежит познаваемая действительность. Композиция погружена вовнутрь произведения, она является способом анализа произведения.
В. Пудовкин говорил мне, что режиссер, снимая ленту, прорубает в лесу узкую тропинку, стараясь идти по ней так, чтобы больше увидеть: по тропинке он ведет за собой зрителя, путь которого определен предварительными усилиями режиссера. То, что увидит зритель, обусловлено, потому что тропинка проложена для обозрения леса, но главное — сам лес, его реальность.