Повести писателей Латвии
Шрифт:
Лиесма принялась трясти Харро за плечи.
— Где он так наклюкался?
— Он совсем не пил, разве что стаканчик… Харро просто переутомился. Он под вечер моряков отвез в Вентспилс, и те дали ему бутылку виски. Харро, да вставай же!
— Угу.
— Ну вот, малыш, так оно лучше. А завтра поутру ты поднимись к завтраку. Потом нам надо будет съездить в Меллужи, ведь ты нас отвезешь?
— Плесни глоточек, и я пошел, — попросил Харро.
— Кофе дам, а виски нет, я его в шкаф заперла.
— Ну и ну…
— Спокойной ночи, Харро! Постой, провожу тебя, чтобы ты чего-нибудь не опрокинул в коридоре, не всполошил соседей!
— Ну и ну.
— Харро, ты не сердись, сегодня сестричка останется со мной, она неважно себя чувствует.
Харро и Лиесма вышли. Арика бухнулась на диван и закрыла глаза. Ей показалось, что диван медленно поплыл по комнате. Арика чувствовала стремительный ток крови в жилах. Внизу на улице взвизгнули тормоза. Харро с ума сошел, если он вздумал в таком виде куда-то ехать, Харро… Лиесма… Лиесма… Харро… Звенит в ушах! Звенит колокольчиком горных лугов, горных зеленых, цветущих лугов, упасть бы лицом в траву, а впереди белеет Эльбрус…
— Сестричка, ты бы разделась… — откуда-то издалека донесся голос Лиесмы.
— Сил нет, Лиесмук.
— Дай я тебе помогу…
— Ладно, не беспокойся, Лиесмук… С Харро у тебя серьезно?
— Сама не знаю.
— И что ты в нем только нашла.
— Он славный парень. Ведь между нами ничего еще не было… Я разрешаю ему подняться ко мне. Иногда он дожидается меня после спектакля…
Лиесма легла рядом. Сначала она открыла окно, комната наполнилась прохладой майской ночи.
— Помнишь, как мы тайком забирались друг к другу в постели? — спросила Лиесма.
— Да, сначала ты ко мне, потом я к тебе…
— Не знаю, почему матери это так не нравилось.
— Да ведь она и не замечала.
— Думаешь?
— Не до нас ей тогда было, ей не терпелось поскорей сбежать к своему хахалю, этому придурку из меллужского кабачка…
— По-моему, ты путаешь… Он был пожарником, сестричка, ты все забыла, хотя как раз тебе и следовало лучше помнить.
— Ничего я не забыла.
— А напрасно, нам с тобой не мешало бы научиться забывать, так было бы лучше, понимаешь, — выбросить из головы, и все дела.
— Ты имеешь в виду отца?
— В прошлом месяце он приезжал и останавливался у меня.
— Что ж ты не позвонила, Лиесма?
— Поздно было, он только на ночь…
— Все равно должна была позвонить.
— Ты же сказала, что слышать о нем не желаешь. Он работает там же, в Вентспилсе, капитаном небольшого буксира. Сын его в этом году заканчивает одиннадцатый класс. Собирается в Риге поступать в институт, а пристроиться негде, в общежитие не хочет, просил подыскать ему койку в какой-нибудь порядочной семье.
— Отец тебя об этом попросил?
— Да, Арика, что тут особенного. Чему ты удивляешься?
— Ведь мы же с тобой поклялись никогда с ним не встречаться, а если и встретимся случайно, то сделать вид, что незнакомы, если в дверь постучит — не открывать, у нас это было в рифму придумано, могли прочитать как стишок.
— У тебя голова всегда была стишками забита…
— Нет, я серьезно.
— Мы же теперь взрослые, и глупо дуться на отца. Моя комната на его деньги куплена и твоя квартира наполовину им же…
— Разве мать у него взяла?
— А ты не знала, сестричка?
— Я в денежные дела не вникала, все устраивал Арнольд, у него были всякие знакомства по части квартир.
— Сестричка, давай-ка лучше спать, скоро уже утро, а мы тут шепчемся… Ты знаешь, я этого мальчика возьму к себе!
— С ума сошла!
— А почему бы и нет, комната довольно просторная. Вечерами я в театре, он сможет заниматься…
— Лиесмук, ты ничего не понимаешь! Этот «мальчик» давно уже взрослый мужчина! Ведь ты совсем его не знаешь, и тебе самой надо устраивать жизнь.
— Он сможет спать за шкафом, я разгорожу комнату, чтобы было удобно ему и мне.
— Подумай, что ты говоришь! Его ребенка ты берешь к себе!
— Он взрослый парень, ты права, он не виноват, мне даже интересно…
— А куда ты Харро денешь? — не унималась Арика. Ее раздражала легкомысленность сестры: раз уж что-то втемяшила себе в голову, непременно сделает, а потом локти будет кусать, просить помощи. И почему этот парень должен жить у Лиесмы! Неужели отец не боится дурного влияния? Какое легкомыслие со стороны Лиесмы!
— Давай спать, сестричка, глаза слипаются…
— Ты меня так расстроила, что я не успокоюсь до утра. Сначала Увис, теперь ты! От вас обоих жди чего угодно!
— Не ворчи, сестричка! Скажи мне, ты счастлива?
— Не задавай глупых вопросов!
— Ты над этим не думала?
— Что толку, думай я, не думай, ну, скажи, что толку?
— А я вот иногда думаю… Когда мне удается что-то на сцене, я себя чувствую ужасно счастливой, хотя в общем-то ничего особенного… Меня уверяют, все еще впереди, через год-другой мне станут давать роли задрипанных старух, говорят, у меня получается, и зад мой для этого…
— Перестань, Лиесма! — оборвала сестра.
— Ты все еще сердишься?
— Сама не знаю, — прошептала Арика.
— Видишь ли, я любой ценой хочу быть счастливой, несчастливых людей и без того хватает, я хочу, чтобы у Харро жизнь удалась, чтобы наш братец, которого мы даже не знаем…
— И знать не желаем!
— Не перебивай меня!
— Лиесмук, поражаюсь твоей наивности!
— Мы давно с тобой не говорили по душам, ты только примчишься, отругаешь меня, но ведь сама ты как бесилась когда-то в Меллужах, из шкафов все вышвыривала, из буфета, о пол грохала… Мои сумасбродства так похожи на твои.